ЖИЗНЬ БОГАЧЕ СХЕМЫ

Валентин ИВАНОВ,
старший тренер команды
 «Торпедо» (Москва)

 

 

Московское «Торпедо» имеет репутацию команды неровной, слабо начинающей сезон, лучше финиширующей. Когда дела наши идут неважно, команду, как положено, в печати поругивают, когда же положение выправляется, начинают хвалить. И тогда в каждой рецензии на ее игру неизменно звучит такой мотив: несмотря на годы, на потери, на превратности судьбы, торпедовцам удалось сохранить те черты, что были присущи этой команде в пору ее наивысшего расцвета, в пору конца пятидесятых и начала шестидесятых годов. И связывают эту преемственность с тем, что нынешнее «Торпедо» возглавляют, так сказать, коренные автозаводцы, воспитанные в определенных традициях и стремящиеся строить игру команды в соответствии с этими традициями и своими футбольными вкусами, своим пониманием игры.

Не знаю, быть может, со стороны виднее, но лично я не нахожу, что связь времен прослеживается так уж просто и прямо, как это кажется большинству рецензентов. Иной футбольный век, иные построения, иной подбор игроков. Если бы можно было прочертить на макете футбольного поля линии, которые прочерчивал мяч, приближавшийся к воротам соперников «Торпедо» в мои дни, и сравнить с тем путем, какой проделывает он сейчас, то наши прежние атакующие ходы выглядели бы короче, извилистее, замысловатее. Теперь главенствующими стали длинные передачи, пересекающие поле по диагоналям; они чаще устремлены к угловым флангам, а уж оттуда направлены к прямоугольнику ворот. И там, в районе этого прямоугольника, футболисту приходится решать задачу сразу, поскольку в штрафной площади так много соперников, что здесь не разгуляешься, не будешь разыгрывать сложные многоходовые комбинации, даже если обладаешь таким пасом, как у Стрельцова, или таким дриблингом, как у Метревели. Кстати, таких исполнителей в нападении «Торпедо» теперь нет. Как нет игроков уровня Воронина или Маношина в полузащите и Шустикова в защите. Так что приходится по одежке протягивать ножки.

Эту старую поговорку, точную, но не слишком оптимистическую, мне приходится вспоминать очень часто — каждый раз, когда меня спрашивают, какими принципами руководствуются торпедовские тренеры в подборе игроков для своей команды. Должно быть, тренерам, скажем, киевского «Динамо» проще говорить на эту тему. Они могут выбирать, кого-то проверять, от кого-то отказываться, кого-то передавать на стажировку в другие клубы. В Москве каждый способный футболист нарасхват — как-никак на него претендуют сразу пять клубов высшей лиги. Так что наши принципы подбора игроков носят скорее характер умозрительный, теоретический. На практике приходится слишком часто если и не отказываться начисто, то делать скидки, изрядно отклоняясь оттого, что рисуем мы себе в мечтах.

Не потому ли нет у нас футболистов класса Блохина или Веремеева, Кипиани или Гуцаева, Андреасяна или Маркарова, что мы предпочитаем игроков поскромнее? Конечно, не потому. Но где найти будущих «звезд», если нет в Москве достаточного числа приличных полей, на которых юные футболисты вырастали бы в технически зрелых, сильных игроков?

Московская ФШМ, я бы сказал, отступила назад по сравнению с первыми годами, когда из ее стен выходили такие футболисты, как Численко и Шустиков, Короленков и Гусаров, Маношин и Логофет и еще полтора десятка таких же мастеров.

И все же мы стараемся делать ставку на игроков, предпочитающих техничный футбол, и при этом — со всеми скидками на нынешние требования — футбол «мягкий». Для нас представляют интерес и ценность не те игроки, которые ищут пути к победе в том, чтобы перебегать или пересилить соперника, а только те, которые стремятся обыграть соперника с помощью обводки, паса, неожиданных перемещений без мяча. И если все-таки не порвалась связь времен между «Торпедо» эпохи 50—60-х годов и нынешним, то, на мой взгляд, все дело именно в сохранившейся привязанности торпедовцев к техничному и разумному футболу.

Понятно, мы ценим и атлетические качества игроков, и их физическую подготовленность. Сейчас, когда футбол немыслим без постоянного, аритмичного движения всех игроков, нельзя недооценивать эти качества. Но методика совершенствования атлетических качеств, развития силовой выносливости и долгого поддержания формы разработана основательно. Подвести футболиста к нужному физическому уровню проще, чем вооружить его технически и тактически. Тем более ценными становятся люди, умеющие думать и обладающие достаточными техническими средствами для воплощения своих замыслов.

«Мягкость», «техничность», «жесткость» — здесь (опять-таки с учетом велений времени) не так просто найти и соблюсти нужную дозировку. Не так просто и самим футболистам и нам, тренерам. Вы, вероятно, помните, что в осеннем чемпионате наш центральный защитник Худиев — игрок известный, опытный, техничный, обладающий высокоразвитым позиционным чутьем, — уступил место Миронову, который по всем этим статьям, безусловно, слабее Худиева. Он и угловат несколько, и резковат, я бы сказал, «не по-торпедовски». Но мы предпочли, тем не менее, Миронова. Объясню почему.

Обыграть Худиева трудно. И противник, когда встречается с Худиевым, вынужден чаще всего искать партнера, которому можно передоверить мяч. Представьте себе теперь, что и остальные наши обороняющиеся станут действовать так же тактически грамотно, надежно и одновременно мягко, как Худиев. Соперник, возможно, и не преуспеет особенно в атаке, но мяч-то останется у него. А такое положение вещей нашей команде не по душе. Нам нужен мяч. Мы очень печемся о безопасности собственных ворот, но главное для нас — забивать голы в чужие ворота. В этом мы видим смысл игры. А для этого мы должны владеть мячом. И мы предпочитаем поэтому в центре обороны иметь игрока пусть не слишком изящного, действующего попроще и пожестче, но готового не только перекрыть пути мячу к нашим воротам, но и отобрать его у соперников.

Когда я говорю «предпочитаем», то имею в виду точно очерченный отрезок времени: предпочитаем сейчас, в данный момент. Это предпочтение диктует нам наша нынешняя игра. Худиев такой же игрок основного состава, как Миронов, и нередки случаи, когда обстановка подсказывает нам необходимость замены одного другим. Здесь, кстати, важно и то, что поддерживается дух конкуренции у игроков одного амплуа. Худиев — спортсмен одаренный, мыслящий. Он видит, как играет его коллега, понимает, что привлекает в этой игре тренеров, и, конечно же, примеряет все это к себе, мысленно ищет пути усиления собственной игры, чтобы вернуть себе положение «стоппера № 1» в команде.

Так как же все-таки, исходя из сегодняшнего подбора футболистов, строит «Торпедо» свою игру? Какие принципы кладем мы во главу угла?

Среди прочих я бы выделил два момента.

Мы стремимся по мере сил строить игру так, чтобы каждый футболист получил возможность максимально использовать лучшие стороны своего дарования. Попробую пояснить эту мысль конкретными примерами.

Кто в наш век остался в стороне от модных построений, известных как «выездная модель» и «домашняя модель»? Мы тоже имеем такие модели. Правда, и дома и в гостях мы обычно играем с двумя «чистыми» форвардами, однако в гостях на острие нашей атаки обычно находятся Дегтярев и Беленков, дома — Храбростин и Гришин.

В чем я вижу достоинства двух первых? Оба умеют в условиях жесткого единоборства, находясь лицом к своим воротам, принять адресованный им мяч, развернуться с ним, подержать его и передать партнеру. Как правило, в гостях команда вынуждена больше обороняться, и ее защитные линии испытывают наибольшую нагрузку, а бывает — и самую настоящую перегрузку. Имея же впереди Дегтярева и Беленкова, мы получаем возможность эпизодически разгружать своих игроков обороны, поскольку борьба в эти отрезки времени перемещается на другую половину поля и соперник вынужден оттягивать туда часть сил. Использование этих форвардов в «выездной модели» позволяет нам время от времени, вынудив противника ослабить давление, самим создавать опасные и достаточно многолюдные атаки и при этом не бояться, что игроки середины поля не успеют вовремя возвратиться назад.

Дома же, когда больше наступаем мы сами — а мы стараемся делать это с использованием флангов, — быстрее раскрываются лучшие стороны дарования Храбростина и Гришина. Храбростин быстроног, умеет с помощью дриблинга обойти соперника, принять мяч в движении, когда его партнер дает пас за спину защитника. Стихия Гришина — игра головой в непосредственной близости от чужих ворот и игра на опережение опекающего его защитника. Так и забивает он большинство своих голов.

Разумеется, приводя этот пример, я дал лишь схему. Тот, кто регулярно смотрел наши матчи, припомнит множество случаев, когда кто-то из «выездных» форвардов играл дома, и наоборот. Игра всегда богаче схемы, а состав зависит от многих факторов: соперника, состояния наших полузащитников, качества поля, самочувствия форвардов и, наконец, турнирного положения «Торпедо». На весы кладется все. Но в основе, тем не менее, лежит схема, которую я вам набросал.

Я уже говорил, что у нас нет «звезд» первой величины. Зато наш основной состав — семнадцать человек. Все они вносят вклад в общее дело команды в равной мере. Все одинаково нужны, все заняты в матчах и одновременно все заменимы.

«Звезд» нет, но мы постарались, как смогли, превратить, так сказать, нашу слабость в нашу силу. Пусть у нас нет незаменимых, но и откровенно слабых, неумелых, заметно уступающих остальным в каких-то компонентах игры у нас тоже нет. Та нагрузка, которая в большинстве команд лежит на плечах двенадцати-тринадцати игроков, у нас распределена между семнадцатью. И оттого ноша каждого легче и нести груз ему веселее.

Любители футбола, если смотрели наши игры более или менее регулярно, не могли не заметить: мы редко проводили какой-то матч, не прибегая к заменам. Причем у нас эти замены обычно не связаны с обстановкой, которая сложилась на поле в данный момент: скажем, забили мы гол — и меняем нападающего на защитника, чтобы сохранить счет; или пропустили мяч — и выпускаем вместо защитника форварда, чтобы отыграться. Как правило, все наши перестройки происходят в передней линии, и довольно часто меняем мы не одного, а двух игроков, меняем сразу или по очереди. Это наш тактический принцип. И основан он тоже на наших футбольных воззрениях: «Торпедо» сохраняет свою верность игре атакующей.

Мне кажется, у нас куда чаще, чем у других команд, случалось, что гол — нередко при этом решающий — забивал именно тот игрок, который выходил на замену. Со стороны это, наверное, выглядело как счастливая случайность. Мы же иного мнения. Не для того обычно мы производим замену, чтобы посадить на скамейку неудачливого игрока. Просто мы считали, что заменяемый сделал свое дело — двойной, тройной работой, усиленным движением расшатал, утомил оборону и теперь футболист свежий, с запасом нерастраченной энергии должен доделать то, что начал его предшественник. И не раз так оно и случалось.

Спор на тему: сначала тактика, потом игроки или наоборот — спор давний и нескончаемый. Из того, что я сказал в этих заметках, читатель без труда поймет: я — сторонник тех, кто определяет тактику в зависимости от того, какими располагает игроками. И я исхожу из идеи: сначала игроки, потом тактика — не только потому, что мы вынуждены по одежке протягивать ножки. Не могу себе представить, чтобы, скажем, Виктор Александрович Маслов, работавший с киевским «Динамо» десяток лет назад, или Валерий Лобановский, работающий с этой командой в последние годы, занялись тактической перестройкой, не имея в виду совершенно конкретных игроков, которых они отлично знали, которых считали годными для осуществления новых идей.

Каждый тренер мечтает вырастить или найти «звезду». Верю: будут свои «звезды» и в «Торпедо», как были они в золотую пору жизни нашей команды. Но если и тогда мне будет суждено работать с торпедовцами, я останусь верен тому, что считаю главным в своей работе: буду стараться строить игру команды так, чтобы возможности каждого раскрывались на футбольном поле в полной мере.

 

(«Спортивные игры», 1977, январь)