К 50-летию МОСКОВСКОГО «ТОРПЕДО»

ПО СЛУЧАЮ КРУГЛОЙ ДАТЫ...

 

Нашему автозаводскому спортклубу «Торпедо» исполняется пятьдесят лет.

Прикинул, на всякий случай, — сколько же я с ним связан? И вдруг выяснилось, что и сам юбиляр — четверть века я в «Торпедо», оказывается.

Круглая дата, круглый мяч — для меня, конечно, повод поговорить о торпедовском футболе. Он сейчас, после всех доставленных несколькими сезонами подряд огорчений, не в чести. Но мы не можем перестать в него верить. Там более, в начале нового сезона.

А, кроме того, на мой взгляд, поражения терпит не торпедовский футбол, а только футболисты, не захотевшие, по не совсем понятным для нас, ветеранов, причинам, его исповедовать.

Настоящий же торпедовский футбол и при поражениях производил, насколько я помню, впечатление. И никогда, как говорится, из доверия не выходил.

Двадцать пять лет я связан с торпедовским футболом. Но знаком с ним и того больше. С самого, можно сказать, детства.

Не буду сейчас кривить душой и говорить, что с детства был болельщиком «Торпедо». В детстве я болел за армейский клуб, муж моей старшей сестры Валентины, впервые приведший меня на футбол, болел за «Динамо». Но «Торпедо» я хорошо помню, хотя клуб мой нынешний в те годы и не представлял такой силы, как впоследствии, когда я, к моей гордости, был связан с ним непосредственно.

Помню хорошо финал Кубка 1949 года. Пономарева, принимающего хрустальный приз, и ликования торпедовских болельщиков на стадионе «Динамо». Помню и гол, забитый Александром Пономаревым в другом матче и тоже, кажется, в ворота московского «Динамо» — в падении, через себя...

Теперь понимаю — это традиция нашего клуба, сейчас только, к сожалению, нарушенная, чтобы в команде обязательно был мастер экстра-класса. И не просто «звезда», а лидер, вокруг которого завязывается игра, позволяющая команде при любых трудностях с комплектованием состава, иметь свое выражение лица.

Был Пономарев — фигура приметная для всего футбола. И была команда, способная дать бой любому из ведущих клубов. У игроков менее знаменитых, чем Пономарев, было самолюбие больших спортсменов. Они умели поддержать лидера, зная, что он-то ни при каких обстоятельствах не подведет, и в такой своей уверенности вырастали.

 

Когда я появился в команде, в «Торпедо» было два выдающихся лидера — Эдуард Стрельцов и Валентин Иванов. Они определяли игру. И они влияли на всех, кто приходил тогда в команду. Мы преклонялись перед Ивановым и Стрельцовым. Я, например, и захотел быть в «Торпедо», увидев на поле Стрельцова. Я именно тогда и влюбился на всю жизнь в торпедовский стиль. Выражалось это и в каких-то смешных теперь вещах — я прическу старался делать, как у Стрельцова…

Помню, что первый раз за торпедовский дубль я играл, будучи учеником десятого класса. Пришел в раздевалку стадиона «Динамо». В школе я занимался баскетболом и по привычке надел короткие трусы — не футбольные по тогдашним понятиям. Ветераны, выступавшие за дубль, вроде заворчали: вот, молодой, играет в плавках...

Почему именно это запомнилось? Потому, наварное, что новый футбол, тогда начинавшийся, привлекал и внешней какой-то элегантностью, Скоро все стали играть в коротких трусах — они соответствовали новой, нарождающейся манеры игры. Больше шли к ней.

И в тогдашнем нашем футболе новый футбол выглядел особенно молодым, потому что совсем молоды были наши признанные лидеры Иванов и Стрельцов. Они были совсем немногим старше нас — новобранцев. А Слава Метревели был на год старше Стрельцова – и тоже проявил себя очень рано. Мы, повторяю, преклонялись перед лидерами, но их молодость нас обнадеживала. И все мы, тогда начинавшие, Сергеев, Фалин, Маношин, Посуэло, все мы очень, как я помню, в себя верили. И рассчитывали кем-то в самом скором времени стать.

В прошлом году, когда играли ветераны на первенство Москвы, посмотрел на нашего темпераментного испанца Мишу Посуэло в центре атаки и сыгравшего больше всех матчей за мастеров «Торпедо» Виктора Шустикова, я вспомнил Августина Гомеса. Вспомнил, как в пятидесятые годы спартаковец Борис Татушин мог пройти на скорости любого крайнего защитника. Любого, но не Гомеса. Так что и в защите у «Торпедо» давние традиции, поддерживаемые в последующие годы Островским, Медакиным, тем же Шустиковым, Сараевым, Андреюком, Мещеряковым, Пахомовым, Бутурлакиным. Хорошие, даже входившие в сборную страны защитники были в «Торпедо» и потом, но в надежности, в умении выдержать торпедовский стиль они, на мой взгляд, уступали и по-прежнему уступают предшественникам.

Стиль командной игры — великая вещь.

Это же не только внешнее — одним нравящаяся, а другим, допустим (хотя в случае с «Торпедо» лучших лет с трудом допускаю), не нравящаяся.

Стиль — особое состояние, особые отношения между игроками в команде, особое отношение тренера к самостоятельности игроков. Вот почему, наверное, наибольших успехов мы добивались под руководством тренеров, вышедших из «Торпедо». По случаю круглой даты позвольте быть пристрастным. К Бескову, воспитанному в «Динамо», я тоже, причем никогда этого не скрывал, пристрастен. Но кто станет отрицать, что в качестве селекционера он сделал для «Торпедо» очень много? Всех почти из названных мною молодых, ставших потом под руководством нашего лучшего, как я считаю, за всю историю клуба тренера Маслова в шестидесятом году чемпионами и всем известными игроками, в «Торпедо» привлек Бесков.

Часто слышишь упреки клубам — теперь вот и нашему, торпедовскому, — за то, что у тренеров нет выбора, нет возможности чуть ли не до конца сезона определить оптимальный состав.

Правильно. Только не надо забывать и про то, что когда есть такая возможность, когда клуб располагает одновременно многими талантами и тренер в своем выборе совершенно не ограничен, не обойтись без невидимых миру жертв.

Все всегда вспоминают про наш ансамбль 1960 года. И сетуют, что распался он быстрее, чем хотелось бы. Но ведь в том-то и причина, может быть, что в тот период талантливых игроков оказалось больше, чем можно было использовать. Не все таланты нашли себе применение в чемпионском «Торпедо». Но все они повлияли на положение дел в команде. И мы, ставшие тогда чемпионами, обязаны тем, кто составлял конкуренцию нам, создавал в команде атмосферу, необходимую для большого футбола, когда им живешь и настойчиво себя ищешь именно в нем.

Мало пробыл в «Торпедо» игрок такой редкой одаренности, индивидуальности, которой никогда позже я не встречал, как Валентин Денисов — видел его недавно в игре за торпедовских ветеранов и пожалел, что так мало было воспринято от него торпедовской молодежью. Он играл, и небезуспешно, вместе с бывшим моим партнером Николаем Маношиным за армейский клуб, но настоящее его место, как, впрочем, и Маношина — в «Торпедо», конечно. Не все сейчас помнят, каким техничным игроком был Александр Савушкин. Он не попадал в тогдашний состав из-за конкуренции чрезвычайно высокой, особенно в средней линии, где наибольшее предпочтение отдавалось очень тонкому и редкостно трудолюбивому Борису Батанову. Многим нравился и Кирилл Доронин, но Олег Сергеев на левом краю для большинства выглядел предпочтительнее. Сергеев кое-кому представлялся, однако, слишком уж прямолинейным. Но ведь и в прямолинейности его было своеобразие, вполне соотносимое со стилем торпедовской игры и, главное, учитываемое в этом стиле. Для такого великого нашего вратаря, как Лев Яшин, Сергеев, например, был весьма опасным форвардом. Сергеев обычно смотрел себе под ноги, непонятно было: когда нанесет он удар? А бил Сергеев как только доходил до линии штрафной площади...

Влияние лидеров на своих партнеров в лучшие годы «Торпедо» означало вовсе не подавление слабых индивидуальностей сильной. Влияние лидера выражалось в том, что он делал заметными в большом футболе людьми тех, с кем «сотрудничал»...

Снова обратимся к Стрельцову — уж на что игрок, выраженный индивидуально, солист, кто станет спорить. Но в какого интересного форварда вырастал сразу рядом с ним Владимир Щербаков. Или Михаил Гершкович. Гершкович хорошо играл и в других командах, что, на мой взгляд, недостаточно ценилось тренерами и партнерами, несмотря на очень сочувственное отношение к этому игроку зрителей. Но, думаю, и сам Михаил со мною согласится, лучшие годы его — в «Торпедо», рядом со Стрельцовым.

Ну, вот, как и положено ветерану, я достаточно много сказал о прошлых временах, противопоставляя их нынешним.

Но как, однако, несложно мне было это сделать. Сам даже расстроился. Ведь современному поколению «Торпедо» нечем, что называется, крыть.

Не удивлюсь, если и ответят мне молодые равнодушно: какая разница? «Вы были хорошие, мы, по-вашему, плохие, но играем сейчас мы, и есть среди нас такие, что и не слышали большинства названных здесь фамилий бывших игроков...».

Нет, плохими я бы, все-таки не решился посчитать всех нынешних молодых — я бы к ним тогда, пожалуй, и не обращался (пусть и по случаю круглой даты).

Плохими не считаю... Но боюсь: как бы все вокруг не посчитали игроков нынешнего состава «никакими», что ли. Вот тогда уж беда.

«Никакими» игроками не выиграть и на трибуны зрителей не собрать.

Допускаю, что среди молодых есть футболисты поталантливее нас (просто не было еще случая им талант свой доказать). Знаю, что тренировочные нагрузки сейчас возросли — и современные игроки работают на своих занятиях побольше нас.

 

417 матчей чемпионатов страны провел в составе «Торпедо» заслуженный мастер спорта Виктор ШУСТИКОВ. Это рекорд! Фото Ю. Соколова

На протяжении многих лет ведущим форвардом «Торпедо» был заслуженный мастер спорта Валентин ИВАНОВ, ныне старший тренер команды. Фото В. Гребнева.

 

Но любят ли они больше нашего футбол?

Решусь сказать, что нет,— такого всепоглощающего чувства к футболу, как было у нас, у нынешних нет.

Могу представить наших молодых в кино и в дискотеке, но представить, чтобы они собрались в гостиничном номере, как мы с Маношиным и Сергеевым, и соревновались, кто больше «набьет» мяч головой, не могу.

Вот и уважаемый наш тренер Владимир Иванович Горохов, соглашаясь с тем, что отношение к футболу у молодых слишком уж прохладное для футболистов, говорит прямо с недоумением: «Неужели людям неинтересно...»

И я сразу вспоминаю, как на нашей тренировке берут старт двое — не уходящий всю тренировку с поля второй тренер Горохов с линии штрафной площади и совсем молодой в сравнении с ним Стрельцов с лицевой линии. Конечно, несмотря на фору, Эдик быстрее достигает середины поля. Но какое оживление вносит этот забег в занятие. В любимом деле нет ничего неинтересного — в старом «Торпедо» никого такая мысль не удивляла, казалось самой естественной.

Все ведущие клубы могут гордиться своим болельщиком — на то они и ведущие, самые, значит, популярные.

Но наш заводской (хотя не только, конечно, на ЗИЛе болеют за «Торпедо») зритель — особенный, ни на какого не похожий. Это я говорю совершенно объективно, узнав его теперь лучше, чем  тогда, когда сам перед ним  выступал.

Автозавод — город в городе. И весь этот город болеет за нас. И не просто болеет, а, утверждаю, великолепно и, главное, терпеливо разбирается в наших футбольных делах. И всех игроков знает, как своих — заводских.

Когда видишь, как играют цеховые команды ЗИЛа, вспоминаешь лучшие торпедовские времена — все независимо от класса и умения стараются играть в настоящий «торпедовский» футбол, сохраняют верность нашему стилю на зависть мастерам. Правда, среди выступающих за цеховые команды — немало и очень известных в прошлом игроков, ничего не забывших.

И вот зрителя такой квалификации наши молодые футболисты огорчают и подводят — понимают ли они, что подводят?

В прошлом году команда наших ветеранов (Батанов, Шустиков, Посуэло, Афанасьев, Золотов и другие) в решающем матче первенства Москвы победила (по пенальти) со счетом 12:11. По пенальти — это какие же крепкие нервы надо было иметь столько испытавшим на своем веку ветеранам — 12:11. Вы, нынешние, представьте — какую волю к победе!

 

Валерий ВОРОНИН,

заслуженный мастер спорта.

(«Футбол-Хоккей, 1981, №11)