1991 – КОНФЛИКТ В «ТОРПЕДО»

 

.

 


Фото А.Федорова

 

Сентябрь 1991 уход В.Иванова

«Скажу сразу, Иванова не отстраняли от должности главного тренера, — сказал президент футбольного клуба «Торпедо» Владимир Корнеев, когда корреспондент ТАСС спросил его в пятницу, что случилось в популярной московской команде, как дела у ее наставника.— Сколько времени будет отсутствовать Валентин Козьмич, зависит от состояния его здоровья. Как только все будет нормально, он может снова занять свое место.

Валентин Козьмич после кубковой встречи в Самаре с  «Крыльями Советов» заявил, что собирается отчислить двух молодых игроков, но мне не хотелось бы уточнять, кого. А команда встала на их защиту. Иванов перенервничал, а это для него нежелательно. Вспомните, не так давно он два месяца пролежал в больнице. Поэтому я позвонил ему домой и предложил немного отдохнуть». Итак, Иванова не было на привычном месте на скамеечке запасных во время матча торпедовцев с «Днепром», о чем после той игры сообщил ТАСС. Без главного тренера готовились торпедовцы и к важнейшей встрече с ЦСКА. Что же дальше?

«Только что я был в команде,— подчеркнул президент. — Футболистам важно было услышать, что два игрока, о которых идет речь, остаются в их коллективе. Я заверил всех присутствовавших: ни один, ни другой не будут отчислены до конца сезона. А в дальнейшем их судьбу решит не Иванов, а правление  клуба.  Это, похоже, удовлетворило команду».

«Скажется ли отсутствие Иванова на старте торпедовцев розыгрыше Кубка УЕФА сентября?».

«Не думаю. Команда не столько беспомощна, что это произошло так быстро. Вот в дальнейшем, конечно могут возникнуть проблемы. Но, повторяю, Иванов не отстранен...»

Побеседовав с Корнеевым, корреспондент ТАСС Виктор Гусев позвонил и самому Иванову.

«Прошу вас извинить меня, — сказал Валентин Козьмич.— Но я пока ничего не хочу говорить по этому поводу. Извините, обо всем спросите президента клуба...»

Так что же произошло в Самаре? Свидетельствует полузащитник «Торпедо» Николай Савичев. «Команда после ужина в гостинице разошлась по номерам. А в полвторого ночи Валентин Козьмич устроил проверку и не обнаружил в комнате двух наших молодых игроков — Шустикова и Чельцова. На следующее утро нам было объявлено: Шустиков может не готовиться к очередному матчу, а Чельцов вообще отчислен. Вот тут команда и предъявила Иванову ультиматум: либо мы остаемся все вместе, либо «Торпедо» не выходит на игру с «Днепром».

«Поверьте, — продолжает Савичев,— среди нас не было ни заговорщиков, ни зачинщиков. Команда уже давно выражала недовольство тренером, его диктатом, теми сложными отношениями, которые из-за него сложились в коллективе. Это подтвердилось и на общем собрании, когда мы вернулись домой. Мнение игроков было единогласным...»

Поставленный перед выбором: он или команда, Иванов, естественно, покинул торпедовскую базу. Без него «Торпедо» выиграло у «Днепра» проиграло армейцам.

Футболисты, по словам Савичева, готовы доказать свою правоту игрой. Сам Николай, имея выгодное предложение от израильского клуба, решил пока остаться дома, чтобы помочь команде...

Итак, ситуация, возникшая в «Торпедо», настолько же сложна, насколько и проста.

И все же хотелось бы послушать самого Иванова...

 

(«Московский комсомолец», 1991, сентябрь)

 

 

По свидетельству заместителя председателя городского спорткомитета К.Чернова, главным тренером «Торпедо» будет вновь работать Валентин Иванов. Об этом объявлено торпедовским футболистам перед уходом их в отпуск.

Почти детективная история началась в начале сентября, когда обнаружилось, что очередной игрой участием «Торпедо» не руководит Иванов. Руководители футбольного клуба торпедовцев при объяснении того не были многословны — Валентин Козьмич устал, он нездоров, пошел в отпуск.  Сам Иванов на вопрос о причинах его отсутствия рекомендовал обратиться за ответом в футбольный клуб. А между тем просочились сведения, что он в Самаре, куда команда вылетала на кубковый матч, столкнулся с явным нарушением двумя игроками спортивного режима. Конечно, в Москве их бы наказали, но футболисты, которые имеют с недавнего времени статус нелюбителей, сыграли, как говорится, на опережение, в результате чего на финише сезона нашлись причины, причем срочно и неожиданно, по которым, мол, Иванову невозможно руководить командой, с которой он связан 43 года — сначала как игрок, потом как тренер...

 

В. ПАХОМОВ.

(«Вечерняя Москва», 1991, декабрь)

 

 

Декабрь 1991 – ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Мы люди, а не фишки

 

Вчера группа футболистов московского  «Торпедо» передала редакции письмо, которое мы публикуем.

Уважаемая редакция!

Мы, игроки команды «Торпедо», не в силах больше молчать, поэтому с вашей помощью хотим обратиться за поддержкой ко всем, кому дорого «Торпедо», кому небезразлична судьба коллектива, ставшего бронзовым призером 1991 года.

Многие любители футбола, наверное, знают о вотуме недоверия, который команда высказала главному тренеру В.Иванову. Но немногие знают, почему это случилось. Некоторые газеты истолковали протест команды чрезмерной требовательностью Иванова. Это далеко не так. Игроки готовы понять и принять любую требовательность, но методы, которыми пользуется В.Иванов, выходят за рамки дозволенного.

Напомним в немногих словах о событиях, которые предшествовали отставке Иванова. В сентябре игроки основного состава «Торпедо», все без исключения, поставили перед руководством клуба вопрос о невозможности дальнейшей нашей совместной работы. Каковы были основания для этого?

Главным образом совершенно невыносимая для чести и достоинства каждого из нас грубость Иванова. Если его поведение на тренерской скамейке во время матчей давно уже стало притчей во языцех, то оскорбления и подозрения, которые он проявлял к нам на тренировках, на базе, в быту, известны, увы, только нам. Мы не раз сообщали об этом руководителям клуба, полагая, что игроки и тренеры должны быть единомышленниками, партнерами, с уважением относящимися друг к другу.

Президент клуба В.Корнеев отправил В.Иванова в отпуск и сообщил команде, что наши требования будут рассмотрены на правлении клуба. Рассмотрение, увы, растянулось на 2,5 месяца. Думаем, просто выжидался момент, когда команда оступится, чтобы была возможность дать «объективную» оценку случившегося в команде.

В конце концов, Корнеев созвал правление клуба и вынес на повестку дня вопрос о главном тренере. Правление проголосовало за отставку Иванова (8 «за» и 1 «против»). Однако события на этом не закончились. На следующий день генеральный директор объединения «ЗИЛ» Е. Браков отменил решение футбольного клуба и вынес свое, оставив главным тренером В.Иванова, о чем и было сообщено команде.

Нам дали понять, что «Торпедо» без Иванова это ничто, а те, кто не согласен с этим решением, могут писать заявление об уходе из команды.

Вот мы и уходим. Вынужденно уходим, хотя именно в последние два месяца, когда команда играла без В. Иванова, мы наконец-то почувствовали себя людьми, а не футбольными фишками.

С.АГАШКОВ, А.АФАНАСЬЕВ, Г.ГРИШИН, С.ЖУКОВ, А.КАЛАЙЧЕВ, А.КУЗЬМИЧЕВ, Н.САВИЧЕВ, В.САРЫЧЕВ, М.СОЛОВЬЕВ, Ю.ТИШКОВ, Д.УЛЬЯНОВ, М.ЧЕЛЬЦОВ, И.ЧУГАЙНОВ, С.ШУСТИКОВ.

Надеемся, что правление футбольного клуба «Торпедо» (Москва) и руководство объединения «ЗИЛ» выскажут свое отношение к заявлению футболистов московского «Торпедо».

 

(«Советский спорт», 1991, декабрь)

 

 

«ТОРПЕДО» В ОПАСНОСТИ

Репортаж о первой тренировке, которая может оказаться последней

13 декабря — назавтра после опубликования открытого письма футболистов «Торпедо». 10.00. Редакция «Советского спорта»: «Редакция!.. Что делать? «Торпедо» гибнет. Я и мои трое сыновей — болельщики «Торпедо». Подскажите, чем мы можем помочь — митинг устроить у заводской дирекции! Нас немало...»

Вал подобных звонков подтолкнул нашего сотрудника к визиту на первую после отпуска тренировку автозаводских футболистов.

Они вышли на заснеженную хоккейную коробку — ребята, игравшие там, моментально уступили арену: свои же, торпедовцы, мастера! А мастера, соскучившись по мячу и испытанной компании, с шуточками-прибауточками принялись гонять двустороннюю. Будто ничего серьезного и не происходит в команде. Футбол ведь, как сновидение, позволяет впасть в приятное забытье.

В нем пребывали: Подшивалов, Афанасьев, Соловьев, Калайчев, Чельцов, Арефьев, Жуков, Гришин, Агашков, Юшков, Матвеев, Ульянов. Отсутствовали по семейным обстоятельствам, предупредив об этом: Шустиков, Чугайнов, Тишков, Кузьмичев.

Стоило кого-нибудь подозвать и спросить о том, что происходит в «Торпедо», как конфликтная реальность проступала в каждом слове.

Андрей Калайчев, столп обороны: «Иванов назначил первую тренировку на 10.00 в спорткомплексе АЗЛК, а мы здесь собрались, как видите. В четверг, это значит 12 декабря, Валентин Козьмич провел собрание в команде. Длилось оно ну от силы минут 15-20. Говорил только он: «Вопрос решенный — я остаюсь главным тренером. Если кто не хочет со мной работать, может подавать заявление об уходе, и прошу побыстрей. Есть у кого-нибудь вопросы?» Вопросов не было. Иванов встал и ушел».

Геннадий Гришин, главный придумщик торпедовских комбинаций: «Короче, нам плюнули в душу! А промолчали мы потому, что нам давно все ясно».

Андрей Афанасьев, боец обороны: «Он еще сказал, что команда так и так будет жить. Никогда дирекция завода не пойдет на поводу у игроков. В общем, мы — никто. Еще он предупредил: «Только вы учтите — у вас контракты, так я в 5-кратном размере запрошу компенсацию за ваши переходы». Тех шестерых, кто подал заявление, это не касается — они свободны от контрактных обязательств. А вот у меня, у других ребят контракты не закончились...»

Сергей Агашков, мотор торпедовской футбольной машины: «Перед отпуском нам сказали, что руководство ЗИЛа назначает главным тренером Иванова. Мы спросили: «А если мы подадим заявления об уходе?» Корнеев, председатель клуба, ответил: «Вы подумайте хорошенько. Пожелание такое, чтоб остались и нашли общий язык с Ивановым». Тогда же правление футбольного клуба проголосовало 8:1 за отставку Иванова. Мы — никто, правление клуба — ничто... О каких правах игроков, о каком профессионализме можно говорить?!»

Дмитрий Ульянов, один из новой плеяды: «Я вот чего в толк не возьму — как можно работать с командой, когда все игроки настроены против

Валерий Сарычев, лучший вратарь страны 1991 года: «Я — не в команде. Меня проводили, я собираюсь в Южную Корею. Но судьба команды мне небезразлична. Такое впечатление, что для руководства ЗИЛа существует один и только один авторитет в футболе — Иванов. Отсюда и вся эта катавасия. Осенью, накануне матча с «Днепром», команда покинула базу, приехала в клуб и заявила о своем отказе работать под ивановским диктатом. Тогда это подействовало. Сейчас, в межсезонье, все вернулось на круги своя».

...Постепенно подтаивало, отпускало наст. Но синоптики обещали похолодание. Торпедовцам, предпочитающим открытые площадки, будет трудней держаться на скользком, с ледяным крошевом грунте...

Р.S. Нам только что стало известно из неофициальных источников, что Валентин Иванов подал в отставку.

Л. РЕЙЗЕР.

(«Советский спорт», 1991, декабрь)

 

Игроки там правят бал?

КОНФЛИКТ НЕ ИСЧЕРПАН

 

 «ТОРПЕДО»: ШЕСТЬ ЗАЯВЛЕНИЙ ОБ УХОДЕ

Футболисты «Торпедо» одними из первых начинают подготовку к новому сезону: сегодня под руководством Валентина Иванова они проведут первую свою тренировку, на которую, правда, выйдут далеко не все футболисты.

Напомним, что после окончания чемпионата дирекция завода имени Лихачева вернула в «Торпедо» Валентина Иванова. Футболисты в ответ выступили в нашей газете с открытым письмом, в котором объяснили причину своего нежелания играть и тренироваться под руководством Иванова. Как нам стало известно из неофициальных источников, вчера на собрании команды состоялась встреча В.Иванова с футболистами «Торпедо». После нее шесть футболистов — Тишков, Шустиков, Чугайнов, Кузьмичев, Чельцов и Ульянов — написали заявления об уходе из «Торпедо».

 

(«Советский спорт», 1991, декабрь)

 

 

Валентин ИВАНОВ:

Ухожу. К чертовой матери!

Конфликт в футбольной команде стал отражением ситуации в   обществе

Месяц назад Валентин Козьмич ИВАНОВ, главный тренер ФК «Торпедо», от интервью отказался. Но обещал: после тринадцатого расскажу. Сколь неприятна ему тема, было заметно и тогда, и нынче. Оттого, наверное, пытать человека не хотелось. Думалось, пусть под горячую руку другим рассказывает: сенсация и трагедия — вещи разные. Мы их, к сожалению, часто путаем, особенно в последние годы...

Итак, говорит Иванов:

— Конфликт в коллективе давно зрел. Это сейчас журналисты обобщили: Иванов — грубый, вот его футболисты и не любят. «Советский спорт» даже о митингах с транспарантами «Вон — Иванова!» поведал. Все хорошие, я один людям жить мешаю...

И никто не задумался: «Торпедо» завоевало бронзовые медали. В мое отсутствие в семи последних играх взяли семь очков. Так чьей заслуги больше: того, кто пятьдесят процентов очков на последнем этапе принес, или того, кто до этого команду из ничего сделал и очковую базу обеспечил?

Бывший вратарь «Торпедо» Сарычев в своих интервью, не стесняясь, рассказывает о моей грубости, злопамятности. Он ради бы смеха пример привел. Ведь я ни одного человека из команды не отчислил. Ширинбеков получает две тысячи долларов, а на его месте Шустиков стал играть. Гречнев уехал в Польшу, освободив место в составе для Чугайнова. Если бы не Сарычев, не ушел бы из команды способнейший Харин. Но на тот момент сильнее был Валера — его я и ставил. А когда он мне в начале сезона сказал, что во Францию уедет, что было делать? Или «лучший вратарь страны» считает, что игроков его амплуа можно в один момент в магазине купить?

Только после согласия самого Сарычева я стал его и Подшивалова через игру ставить. Себе проблем добавил, но команда была гарантирована от провалов, куда бы и когда бы основной вратарь ни уехал.

Кого ругал, так это Гришина. Но он же самым сильным игроком «Торпедо» стал! Зато тренер Скоморохов и начальник команды Золотов никого не ругали. Пьет? Глаза закроем. Дисциплину нарушает? Молодой еще, обвыкнется. Я сорок лет в футболе. Но такого, как Шустиков, ни разу не встречал. Его приглашают в олимпийскую сборную страны, а он накануне игры пропадает. И ничего — вновь в сборную зовут.

Савичев тоже обиженным ходит. А он у себя спросил, на каком основании его следует в основной состав включать? Ради заслуг брата? Или ради прежних проблесков приличной игры? Он ведь на поле сейчас «на одной ноге» играет. И не после травмы, а до.

Очень жалко, что у молодых ребят футбол на втором месте. Сначала — красивая жизнь: выпить, с девочками развлечься, в загранку повыгодней мотануть. И, конечно, дорогу для вольницы расчистить — тренеров сменить, новых хозяев клуба найти. Иванов не устраивает. Тренер дубля Никонов, когда заявил, что будет разбираться, кого оставить в основной команде, кого отчислить, — тоже не устраивает. ЗИЛ много суется в футбольные дела, значит, пивной завод из Европы будет лучшим хозяином... Я, наверное, что-то не понимаю. С каких пор у нас мальчишки семидесятого года рождения стали футбольными командами руководить? Мы о каком таком профессиональном футболе рассуждаем? Контракт подписал — работай. Контракт истек — качай права: зарплата маленькая, Иванов плохой, шипы на бутсах некрасивые... Будешь таким футболистом, как Стрельцов или Воронин, тебе теперь и зарплату дадут, и Иванова заменят, и бутсы Леонардо да Винчи расписывать станет. А будешь Шустиковым-младшим — выгонят к едрене матери и доброго слова не скажут.

Все это руководству завода было известно. Поэтому они и «не прислушались» к мнению команды. У меня нет среди зиловского начальства близких друзей. Пока я в «Торпедо» играл, воспитывался и воспитывал, три директора сменились, куча администраций. Но одно оставалось всегда: дух меценатства в самом хорошем смысле слова. Они с рабочим людом общаются, человека видят сразу. И в футболе разбираются. Поэтому и завод был на моей стороне.

Когда я из отпуска вышел, думал, поймут футболисты. Ну, подали пятеро заявления об уходе. Из-за этого и вам в интервью отказал: не надо, думал, сор из избы выносить. У молодых ошибки неизбежны. Одумаются.

Но на первую тренировку единицы пришли. С молодежным составом бегали-прыгали. Зиловцы сказали: набирай команду заново. Можно было, конечно, и заново... Сыграли бы... Грустно это... Надо бы им еще было забастовочный комитет создать...

В общем, пришел на завод и отказался. Способных ребят я нашел? Нашел! Команду сделал? Сделал! Совесть моя перед заводом и болельщиками чиста? Да! Ну и хватит! В следующем сезоне приведет их Скоморохов к чемпионству, а Золотов людьми воспитает, приду к ним и скажу спасибо.

Таково мнение человека, долгое время руководившего сильной заводской командой. Возможно, он резок, во многом не прав. Возможно, не пойдет «Торпедо» по стопам «Зенита», «Локомотива», ростовского СКА. Не дело газеты однозначно оценивать ситуацию. Мы ранее излагали кредо Евгения Скоморохова, цитировали высказывания игроков. Долг независимой газеты — изложить обе точки зрения. Судить читателям. Но рассудит время.

Только подумалось, что пример футбольного тренера мог бы пригодиться иным нашим политикам и экономистам. Не надо кричать, что кто-то мифический мешает работать. Добейся успехов. Стабилизируй ситуацию. И уходи, коли тебя не понимают. Или не берись вовсе.

Люди устали и от тех, кто бежит с тонущего корабля, и от тех, кому ноги плясать мешают.

 

А. ПЕРФИЛЬЕВ.

(«Московский комсомолец», 1992, январь)

 

 

Валентин ИВАНОВ:

 Я ПОСТАВИЛ НА БИТУЮ КАРТУ

 

Кубковый матч столичного «Торпедо» в Самаре получил неожиданное продолжение уже за пределами футбольного поля.

Ультиматум  игроков: «Или мы — или Иванов!» привел и к вынужденному отпуску главного тренера, и к вполне объяснимому состоянию — если не шока, то недоумения в сердцах поклонников команды.

Завоеванная «бронза» не перевесила неудачи в ответном матче все с теми же «Крылышками».

Ультиматум руководства завода был краток: «Иванов — это «Торпедо», «Торпедо» — это Иванов!».

Однако возвращения по существу не состоялось. Почему?

Иванов — это Иванов, и, поговорив с ним, я лишь убедился в этом. Как и в том, впрочем, что отторгнутый игроками, подписавший-таки заявление об уходе, молча переживший колючую атаку прессы, он остался в «Торпедо». Сердцем. Жизненной привычкой. Непоколебимостью проваренных принципов. И даже характерной присказкой в окончании фраз...

— Особой любовью футболистов я никогда не пользовался. Ни раньше, ни теперь. Да оно и понятно. Кто тренировочный процесс ведет? Я. Воспитательной работой кто на деле занимается? Опять же я. Нет меня, бывало, в команде (уехал там или приболел) — оставляю начальнику и второму тренеру указания, как проводить тренировки. Игроки им сразу: тяжело, давайте полегче что-нибудь... Ну, те и согласятся. Возвращаюсь и сразу вижу: команда не в том состоянии. Ясно, чтобы мою программу выполнить, надо идти на конфликт с футболистами, заставлять их трудиться. А можно повести себя по-другому — уступить, не заметить, например, как в самолете выпивают. И вся любовь — они в глазах игроков вроде бы хорошие, а я — плохой...

— Значит, в основе конфликта...

— В основе конфликта, в основе конфликта... Мое кредо — дисциплина. Бытовая, игровая, во всем. Это многим не нравилось. А между тем, когда при мне «Торпедо» ниже шестого места опускалось? Только раз, по-моему. Да, я бываю несдержан, выхожу из себя, но что думаю — говорю в лицо, интриг не затеваю. У меня почти двадцать четыре года тренерской работы за плечами — так приводите конкретные примеры моих ошибок. Но ведь нет ничего! Плохой, говорят, Иванов — вот и все.

— Валентин Козьмич, но ведь они, футболисты, все, как один, против вас. Вины своей не чувствуете?

— В чем вина-то? Мне еще Качалин с Гуляевым внушили: порядок бьет класс. Тысячи примеров тому есть. «Крылышки» как играли когда-то? А СКА ростовский? А «Локомотив»? За счет дисциплины и порядка брали. Ваш брат-журналист иногда любит поудивляться — как так, у команды игра вдруг пропала? Что такое, почему произошло? А все очень просто: игроки держали себя вначале, режимили, к каждой игре готовились, на тренировке выкладывались, а затем стали себе поблажки давать. Один игрок, другой; третий. А футбол — игра коллективная, характерные издержки имеет. Иной так и думает: «Ладно, сегодня я не очень готов, ребята отыграют, зато уже в следующий раз...». А в следующий раз другие сорвались. Вот и пропадает у команды игра. Хотя, бывает, стараются на поле, по-прежнему из кожи вон, но мяч-то не обманешь. Да и меня тоже трудно обмануть — повидал всякое.

Сейчас в «Торпедо» играют люди со способностями, попадают среди них и игроки с ма-а-а-леньким талантом. Можно эти способности и талант развить, увеличить, сохранить хотя бы? Можно. Если силенки есть, да плюс хорошее отношение к делу. Был вот в нашем футболе Заваров игрок по-своему талантливый. Ну, хорошо, взял его вовремя в руки Лобановский, заставил работать как следует, и Заваров два-три сезона показывал, на что способен. Но перешел он в «Ювентус», а там у них не принято держать рядом с игроками «человека с палкой» — и поплыл Заваров. Пропал. Другой пример — Юрин. Способности вроде бы средние, зато настоящий профессионал: он если забудет в четыре часа дня яблочко съесть, так ему жена напомнит! Режим для него — святое дело. В «Торпедо» Юрин видным игроком стал, капитаном команды. А когда вторым тренером был, то с ребят строго спрашивал. И что же? Девяносто процентов его не поняло... Петраков, помню, заявлял: «Или я, или Юрин!». Но теперь такие футболисты, как Юрин, редко встречаются. Еще реже те, у кого и талант есть, и отношение к делу хорошее. Вот разве что Тишков. Так его, сколько замечал, остальные на расстоянии держат. Не пьет с ними...

— Что же они все — пьяницы, что ли?

— Да нет, не поняли вы. Я сам играл, знаю: футболист — живой человек, надо ему расслабиться. Я, бывало, говорю игрокам: «Ребята, скоро перерыв десять дней, отдохните. Но к такому-то числу будьте готовы». А они, молодые особенно, меры не знают. Не понимают, не хотят понимать, что сами себя как игроков этим губят. Да иные тренеры тоже хороши: Шустикова отчисляют из олимпийской сборной за нарушение режима, а на следующий матч снова зовут. Воспитатели!

Или Афанасьева взять. До отъезда Полукарова была конкуренция в защите, он и старался. А осталось их трое — хорошо играет через раз. Почему? Да все потому же. Агашков, Гришин когда пришли — хорошо играли? Хорошо. А потом началось. Ну, с Гришиным я не зря ссорился, в этом сезоне он себя показал, наконец. Во многих матчах был лучшим. Во многих, а должен бы во всех! Понимаете?

— Вот вы все о дисциплине. А футболисты, с которыми пришлось беседовать, заявляют, что они вам не верят...

— Не верят? В чем не верят? Не понимаю. Пусть придут, прямо скажут, в чем их недоверие заключается. Я тоже разговаривал с некоторыми. Спрашиваю того же Агашкова: «Ну, что, без Иванова лучше? Дисциплина в порядке? На тренировках больше стараетесь?». Мнется: «Да нет, бывают нарушения, даже побольше их стало». — «Обстановка улучшилась в команде?». — «Да нет, не особенно».

Жукова я выгнал за пьянство — вернули его. И что? Сейчас отчислили во второй раз. Гришина за трусость на поле сколько раз ругал? Так он, Гришин, как здорово со «Спартаком» сыграл! А во Владикавказе снова стал ножки убирать, «липачил», его сами ребята заменить попросили, потому и против «Сигмы» не поставили. Игроки не поставили, не Скоморохов. А Сарычев... Да нет, не будем о нем. Валера ведь еще совсем недавно с моим сыном дружил. Теперь тоже обиженным улетает.

— Выходит, у вас в команде ни одного единомышленника не было?

— Как это не было?! А как же я тогда с ними за пять лет трижды в финал Кубка выходил?

Теперь, по прошествии времени, многое узнаешь. С возвращением из «Локомотива» Чугайнова эти превращения начались. Хотя я его часто в пример остальным ставил. Нарушать режим он нарушал, но зато на совесть в игре отрабатывал.

Вот вы о недоверии говорили. А когда я футболиста, который готов был прилично сыграть, на матч не поставил? Они репрессий страшились? Разве я отчислял из команды хорошо играющего, пусть он даже со мной конфликтовал? Игра — вот показатель. А не перешептывание по углам...

— А если бы Полукаров оставался в команде?

— Может, и не было бы ничего. Его слово многое значило. В одном, признаться, я нынешним ветеранам благодарен — хоть Филатова из «Локомотива» в тренеры не призвали. И на том спасибо.

— Как-то вы говорили, что ваша лучшая команда еще впереди...

— Говорил. Не отрицаю. А сколько раз я этих ребят молодых собирал и что говорил им, спрашивали? Спросите: у Тишкова, Шустикова, Ульянова, Арефьева, Чельцова, Кузьмичева. Спросите обязательно.

Лет через пять эта команда могла бы очень приличный уровень показать.

Я, знаете, не люблю проигрывать. Во что бы ни играл, всегда стремлюсь победить. А здесь проиграл. Поставил на карту, которая давно была битой...

Но это мы все задним умом крепки. Я за свои слова и дела привык отвечать и всю жизнь ответ держал. А вот с них, ни с молодых, ни с опытных, ни с кого — уверен, не спросится. Может, потому, что время теперь другое? Хотя, по-моему, к предателям во все времена одинаково относились.

— Не вернетесь, Валентин Козьмич?

— ...Вряд ли. Гордость моя человеческая задета...

Во всей этой торпедовской истории много и много раз хотелось поставить точку. А она никак не проставлялась. Кажется почему-то, что и на сей раз уместным выглядит многоточие...

После своего заявления об уходе, где он писал о нежелании быть заложником игроков или виновником развала команды, после звонка с угрозами в адрес его двойняшек-внучат, после прямо противоположных по содержанию писем в редакции и на завод, после нервотрепки в ФК «Торпедо», после взаимоисключающих авторитетных признаний на тему «Кончилось ли время Иванова» ясным же осталось пока только одно. А именно: невысокое, мягко говоря, устройство нашего футбольного дела. Митинговая праздность, накаляющая, но не объясняющая суть противостояния. Профессиональные взаимоотношения, основанные на законе, увы, не внедряются в нашу жизнь.

Оттого, видимо, и продолжают иметь несокрушимую силу недомолвки, намеки, слухи...

...Нас когда-то учили, что большинство всегда право. Но нас учили также, что двое одного не бьют. Что нечестно всем идти на одного. Некрасиво.

Говорят, что футболист Валентин Иванов, как никто другой, мог тонко наперед просчитать возникающую на поле комбинацию. Не раз он преуспевал в этом и за свою долгую тренерскую жизнь.

Теперь — не сумел.

Павел ВАСИЛЬЕВ

(«Футбол», 1992)

 

Hosted by uCoz