...А затем слово попросил капитан команды —  Сергей Шустиков:

—  Владимир Борисович (это к Носову, тогдашнему президенту ФК "Торпедо". —  Э.Ф.), извините, но какое мне дело до вашей зарплаты? А вот о зарплатах наших вы просто обязаны думать, если вы — президент клуба...

Реакция ведущего игрока команды была вызвана не столько сообщением Носова о том, что у него самого зарплата нищенская, сколько совсем иным. Гробовая тишина, помню, воцарилась в большом зале зиловского ДК. Всего каких-то несколько секунд длилась она, а показалось, что прошла уйма времени. А за нею... За нею последовали действительно долгие и мучительные сезоны.

 

 

…Оставалось не более десятка дней до первого тура чемпионата России-96, когда стал совершенно очевидным грустный факт: московские торпедовцы, только что вернувшиеся со сбора на Кипре, были поставлены перед необходимостью ответить на гамлетовский вопрос: быть или не быть? Команде.

Если же от Шекспира — к футболу, то тогда на собрании президент клуба Владимир Носов заявил буквально следующее:

— Все, кто еще не получил трансферных документов, а также те, у кого закончился срок контракта, либо те, у кого прошел срок выполнения того или иного пункта контрактных обязательств, вольны выбирать — оставаться ли им в "Торпедо" или поискать работу в других клубах.

Что же скрывалось в той ситуации за словами — "вольны выбирать"? Выбирать из чего? Как в том, что ли, старом анекдоте? Помните, на ташкентском базаре торговец, держа огромный арбуз, обратился к Брежневу: выбирай! Когда же вождь удивился, дескать, выбирать-то не из чего, продавец мгновенно отреагировал: но ведь ты у нас тоже один, а каждый раз мы тебя выбираем. Вот примерно перед таким же выбором оказались тогда и многие торпедовцы: за несколько дней до окончания приема заявок попробуйте договориться с каким-либо клубом да еще и на обоюдоприемлемых условиях. Нонсенс — да и только!

Сомневаюсь, что об этом не догадывался Владимир Носов: не был он новичком в футболе — и в совет ПФЛ входил, и президентом клуба с августа 94-го стал, да и в прошлом своем — комсомольско-партийно-зиловском — делами команды интересовался, помогал ей (хотя на заводе поговаривали, что являлся большим поклонником... "Спартака").

С того собрания прошло всего несколько месяцев, когда после длительных, подчас взаимно неуступчивых переговоров, высокие договаривающиеся стороны пришли наконец, как сейчас принято говорить, к консенсусу. Что же это за "стороны", и в чем, собственно, был найден консенсус? Сторона номер один — завод-гигант ЗИЛ и футбольная команда его клуба "Торпедо" в лице президента клуба Владимира Носова (не путать с его старшим братом Валерием, спустя некоторое время назначенным тогда генеральным директором АО ЗИЛ). Сторона номер два — АО "Лужники" в лице его генерального директора Владимира Алешина.

Напомню, что гигант к тому времени находился уже примерно полтора года в простое. И для его команды это обернулось практически катастрофой. Мало того что игроки и тренеры несколько месяцев не получали зарплату, мало того что клуб не успел произвести оплату новичков к моменту подачи заявок (а ведь Арсен Аваков и Сергей Круковец уже прочно вошли в "основу" в подготовительный к сезону период), так еще и в ближайшей перспективе рассчитывать было абсолютно не на что. Проще говоря, перспективы не существовало. Одним словом, ситуация сложилась пиковая, и на заводе решили продать команду. По современным понятиям — нормальный ход.

Здесь небольшое отступление. Вот написал только что, дескать, не смогли заявить двух футболистов, но ведь не было средств. Это как рассматривать. Незадолго до начала чемпионата клуб продал Дмитрия Крамаренко и Валерия Климова в "Аланию", а Геннадия Гришина — в "Шинник". Да, деньги за них поступили не сразу. Но ведь прояви тогда инициативу тот же Носов, возьми деньги в долг, а затем быстро отдай их. Но не случилось этого. А помните телесюжет о том, как две тонны (!) пива "Холстен", пролежав на таможне, были вылиты на землю? Так ведь и здесь были деньги! Но к ним опять-таки нужно было приложить... всего-навсего инициативу...

Вернусь, однако, к переговорам. Препоны им стал чинить, как это ни странно, ЗИЛ. Потеряв возможность вложить в команду даже самую ничтожную копейку, руководители завода, тем не менее, решили поторговаться и начали с претензий на контрольный пакет акций в будущем, совместном с "Лужниками", АО. А в конце концов согласились на... пять процентов. От непонятного до смешного — один шаг!

31 июля 1996 года торпедовцы впервые вышли на поле в матче против "Зенита" с новым названием — "Торпедо-Лужники". Что произошло в последующие два с половиной года — читатель хорошо знает. Но разве можно молчать сегодня, не называть истинных виновников причин фактического развала клуба, имевшего столь богатые традиции, воспитавшего целую плеяду выдающихся футболистов? Конечно же, нельзя. И здесь можно было бы рассказать еще и о многом ином, приведшем этот клуб к развалу, — место газетное не позволяет.

А с приходом к руководству заводом старшего брата незадачливого экс-президента ФК "Торпедо" тотчас же возникла самая простейшая мысль: заводу без команды жить нельзя. Вот так и появилось другое "Торпедо" — с добавкой "ЗИЛ", которое вчера доказало свое право на выход в первую лигу. Всего лишь в первую.

...А теперь вопрос к читателям. На засыпку, как говорится. Назовите, пожалуйста, самый эффективный бросок вратаря сборной России и "Спартака" Александра Филимонова (и просьба не считать этот вопрос неуместным, что ли). Затрудняетесь? А я нет. Произошло это зимой 96-го, все на том же собрании торпедовцев перед стартом чемпионата-96: Александр-то намеревался в их составе играть. Однако, послушав выступавших на собрании, с которого я начал эти заметки, голкипер мгновенно бросился в... "Спартак", дотянулся до его заявочного списка. А чем это все для него обернулось — известно...

 

Эдуард ФРИМЕРМАН.

(«Футбол-Review», 1998, ноябрь)