ВРАТАРЬ – ЭТО ХАРАКТЕР

С ЧЕМ МОЖНО СРАВНИТЬ по силе тот эмоциональный взрыв, который охватывает футболиста, забившего мяч в сетку ворот противника? Пожалуй, лишь с тем чувством горести, которое испытывает вратарь, когда он, поверженный, лежит на земле, зная, что не смог спасти команду. Тяжела вратарская доля. Одна ошибка сразу перечеркивает все. четкие его выходы и молниеносные броски. Каждому можно ошибиться на поле, но вратарю нельзя. Вот почему первый вопрос, который я задал Анзору Кавазашвили, был таков:

— Если бы вам сейчас предложили выбрать себе футбольную «специальность», вы стали бы вратарем или предпочли бы играть в поле?

— Вы ждете от меня положительного ответа и уверены, что получите его?

— Откровенно говоря, да.

— У меня в жизни бывали моменты, когда я на этот вопрос ответил бы  отрицательно. Вот мы часто читаем в отчетах: «Игрок такой-то забил гол, решивший исход поединка». Но мне еще не доводилось увидеть такую фразу: «Вратарь такой-то взял мяч, решивший исход встречи».^;А ведь стоит при минимальном счете, да еще в конце игры взять «мёртвый» 'мяч как сразу же чистое очко приносит своей команде вратарь. Одним броском он может решить исход матча. А если бросок не удачен, тут же находится несколько строк, чтобы доказать: вратарь своей ошибкой лишил команду победы. Из всех игроков команды у вратаря самый трудный хлеб. Но я никогда не играл на другом месте, и ^;этот хлеб для меня самый сладкий.

— Какое трудности приходилось преодолевать на вашем вратарском пути?

— Научиться хорошо играть в футбол очень и очень нелегко. Это самая большая трудность. Потом мне мешали болезнь и травмы. А еще — мой собственный характер. Поначалу у меня все складывалось довольно гладко. За полтора года я попал из команды Батумской автотранспортной конторы в тбилисское «Динамо». Тогда же заслуженный мастер спорта Александр Семенович Пономарев пригласил меня в сборную юношескую СССР, с которой он тогда работал. Честно говоря, играл я в то время не лучше других моих сверстников: В какой-то мере повезло, раз выбор пал на меня.

Признаюсь и в другом, в то время я не очень трезво оценивал свою игру. Нет, это еще не было зазнайство, но некоторые удачно проведенные игры настраивали меня на самоуверенный лад. Позднее я понял, что вратарь обязан быть уверен в себе, но никогда не должен быть самоуверен.

— Чем объяснить ваш уход из тбилисского «Динамо»?

— Когда,. в , сезоне . 1959  года Сергей Котрикадзе получил травму. я занял его место в воротах. Сергей выздоровел, но тренеры не спешили возвращать меня на скамью запасных. Когда же я заболел, Сергей опять^: стал играть в основном составе и играл так же здорово, как до травмы. После болезни мне тоже удалось войти в форму. Я был молод, горяч и хотелось играть в основном составе, считал, что мы с Сергеем должны играть по очереди. Тогда не познал еще истины: вратпрей надо менять как можно реже, тоько в самом крайнем случае. Но тренеры эту истину знали хорошо. Я же хотел во что бы то ни стало быть первым вратарем. Вот почему я ушел.

— было ли это ошибкой?

— Конечно, я поступал сгоряча, как мальчишка, который требует больше, чем может дать. Но вы видите, как сейчас играет Котрикадзе? Я бы наверное, до сих пор оставался запасным. А ведь чтобы хорошо играть, надо играть. Очень обидно, например за способного вратаря в московском «Динамо» Владимира Беляева. Он не раскрыл полностью свое дарование только потому, что слишком много времени провел в запасе.

— Но ведь и в «Торпедо» вы не сразу стали первым вратарем?

—В контрольных матчах я играл за основной состав, но порвал связку. И целый сезон лечился. А потом еще один сезон был в запасе, так как Анатолий Глухотко выступал тогда хорошо. Я уже не стремился играть с ним по очереди. Понял ту истину, о которой сказано выше. Понял и то, что терпение не  последнюю роль играет в жизни вратаря. Залечив травму, я тренировался особенно напряженно. И к трудному году в истории «Торпедо» я пришел в хорошей форме.

В прошлом году на каждом из нас лежала большая ответственность. После ухода многих игроков это был сезон становления. И десятое место мы сочли успехом, вернее, не место, а ту игру, что мы показали во многих матчах.

— А как сейчас вы оцениваете игру команды и свою собственную?

— Даже самый рьяный пессимист не скажет, что в этом году «Торпедо» играет плохо. А о моей игре вы лучше спросите товарищей по команде. Самую верную оценку игры .защитников может дать вратарь, которого они .защищают. Так же и игру вратаря лучше всего, на мой взгляд, могут оценить защитники. Если, они играют спокойно, значит, с вратарем в команде все в порядке.

— Но вам же самому должны быть лучше известны свои недостатки?

— О недостатках мне без конца говорят тренеры. Вы спросите у кого-нибудь из них.

Я решил последовать этому совету. Однажды на матче с участием «Торпедо» я встретил А.С.Пономарева.

— Александр Семенович, с тех пор, как вы перестали тренировать Кавазашвили, следили ли вы за его игрой?

—^: Да, конечно, и должен сказать, что он очень, очень вырос за это время. Чувствуется, что он много  работает над устранением своих недостатков. Сегодня многие из тех, на которые мы указывали ему еще в юношеской сборной, уже изжиты окончательно.

— Что вы имеете в виду?

— Анзор слишком рано начал подражать Яшину в игре на выходах. У него еще не было выработано чувство ворот, и поэтому он часто ошибался. В последнее время я такого рода ошибок у него не замечал. Значительно улучшилась у него, и техника приема мяча. Но вот место в воротах он еще не всегда выбирает правильно в соответствии с игровой обстановкой. Не всегда Анзор внимателен к мячу, находящемуся в игре.

Когда я познакомил А.Кавазашвили с этими словами его бывшего тренера, он заметил :

— На эти же недостатки обращают внимание наши тренеры В.Марьенко и Ю.Золотов. Вспомните, например, гол, который я пропустил от Численно в матче с московским «Динамо» со штрафного удара. Я увлекся постановкой «стенки» и совсем забыл про мяч. Удар был такой сильный, что, отвлекшись, я уже не успел среагировать.

— Кстати, какие удары вам более всего неприятны?

— Больше всего я не люблю удары... по воротам. Но если говорить серьезно, то самыми неприятными являются удары с лёту. Правда, вратарям чаще удается отразить такой удар, чем нападающим произвести его.

— Кого из наших нападающих вы считаете для себя наиболее опасными?

— Баркая и Численко. Они всегда нацелены на ворота, и на знаешь, когда они пробьют.

— А нападение какой команды?

— «Шахтера». Донецкие нападающие очень смело и решительно действуют в штрафной площади. Когда они идут на ворота, всегда как-то не по себе. А вот нападение московского и тбилисского «Динамо» опасно своими неожиданными ходами и  высоким индивидуальным мастерством нападающих.

— Какую четверку защитников вы хотели бы иметь перед собой?

— Я думаю, что ни один вратарь мира не отказался бы от такой защиты: Сантос, Райт, Крижевский, Шнеллингер. Но это в порядке шутки. А вообще я очень доволен четкой и самоотверженной игрой нашей, торпедовской, защиты. От добра добра не ищут.

— Что можно сказать об отношениях вратаря с защитниками?

— Говоря дипломатическим языком, они должны быть основаны на полном доверии и взаимопонимании. Мне очень не нравится, когда после пропущенного гола вратарь и защитники начинают выяснять отношения, обвинять друг друга. Обычно такая полемика приводит к повторению ошибок.

— Обязательно ли вратарь должен руководить защитниками во время игры?

— По-моему, руководить — это не совсем правильное слово. Он должен помогать им. Если бы я был защитником, мне бы не хотелось иметь за спиной вратаря, не умолкающего ни на минуту. Если все время давать указания, то они теряют свою ценность. Защитники либо привыкают играть только с подсказкой, либо совсем перестают слушать, и тогда могут пропустить нужный совет. В общем, вместо двадцати слов лучше в самый необходимый момент сказать два. И еще об ошибках. Вратарь не должен заострять внимание на непоправимой ошибке. Лучше постараться не допустить следующую. И обсуждать их надо в раздевалке, а не на поле.

— Есть ли у вас договоренность с защитниками, кто из них должен вас  страховать при выходах из ворот?

— Когда защитники доверяют вратарю и знают, что зря он не покинет ворот, специально договариваться об этом нет необходимости. При большой скученности на штрафной вратарю трудно приходится на выходах. Если наши защитники замечают, что мне не удалось завладеть мячом, то ближайший из них занимает место в воротах. Помните в матче с кутаисцами Андреюк выбил мяч головой из пустых ворот? Поверьте, мы заранее не договаривались, что он так сделает.

— В последнее время у многих вратарей появилось непреодолимое желание обязательно разыгрывать мяч при ударе от ворот. Они тратят на это массу энергии и бывают порой наказаны, когда противник перехватывает мяч. Конечно, вводить мяч в игру с руки удобно с разных точек зрения, но так ли необходимо ради этого рисковать?

— Я считаю, что не нужно делать это самоцелью. Если близко находятся нападающие противника, я предпочитаю: выбить мяч с земли. Для этого на тренировках много работаю над силой и точностью удара. Иногда выгоднее выбить быстро мяч своим нападающим, чсм тратить время на розыгрыш с защитниками. Кстати, некоторые вратари пользуются этим приемом, чтобы тянуть время.

— У вас есть друзья в другим командах?

— Конечно. Особенно в тбилисском и московском «Динамо». Несмотря на это, а может быть, именно поэтому, наши матчи всегда самые напряженные.

— А есть у вашей команды особенно трудный противник?

— Кутаисское «Торпедо».

— А как вы относитесь к оценке вашей игры прессой?

— Очень внимательно. И всегда расстраиваюсь когда меня критикуют. Я уже говорил в начале нашего разговора, что вратарей чаще ругают, чем хвалят, Обидно. когда ругают несправедливо. Но мне еще обиднее, когда не замечают хорошего. Вот возьмешь пенальти, и нередко напишут, что нападающий пробил неудачно. Я вообще не согласен, что пенальти — 99 процентов гола. По-моему, даже меньше — 90 процентов. Вот сосчитайте, сколько Яшину забили пенальти и сколько он взял. Интересно, какой процент получится? Взять мяч, пробитый с пенальти даже не лучшим образом, очень трудно. По этому журналисты всегда должны отмечать вратаря в таких случаях, а не ругать нападающего.

— В этом году вам уже били три пенальти. Скажите, что вы испытываете в тот момент, когда судья назначает пенальти?

— Как ни странно, я не испытываю обреченности. Наоборот, какую-то жажду борьбы, чуть ли не радость от предстоящего поединка с нападающим. Иногда просто интуиция подсказывает, думаю, сейчас возьму. А если гол... значит, интуиция подвела. В общем, хотите верьте, хотите нет, а не боюсь я пенальти. Вот если пенальти судья назначил несправедливо, тогда трудно собраться: все думаешь, зачем он это сделал. Раз уж мы попали в область психологии, отмечу еще один момент_; Когда назначают одиннадцатиметровый, все ребята смотрят на тебя с такой мольбой, что все сделаешь, чтобы спасти команду. Зато и благодарят тебя потом.

Я тоже благодарю Анзора Кавазашвили за беседу.

В перерыве одного из матчей с участием «Торпедо» я встретил Льва Яшина.

— Что вы можете сказать об игре Кавазашвили?

— Безошибочно играет. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, ведь еще второй тайм предстоит. Ну, что о нем сказать? Он сейчас крепкий вратарь — вот и весь сказ.

Интервью провел В.ВИНОКУРОВ.
(«Футбол», 1964)