3ВЕ3ДА
АГУСТИНА ГОМЕСА
Впервые я
услышал фамилию Гомеса в радиорепортаже В.Синявского. Затем увидел его в
пятидесятых годах на поле московского стадиона «Динамо» в роли защитника и
капитана торпедовцев. Увидел и запомнил как умного, тонкого и всегда корректного
игрока.
В футбол
Агустин начал играть в Испании. После того как фашисты захватили власть в
стране, Гомес приехал в Советский Союз.
С 1947 по
1954 год Агустин Гомес выступал за
«Торпедо». Он провел более 200
игр на первенство СССР, был призером чемпионата страны, дважды входил в
состав команды, завоевавшей Кубок СССР. Защитник. Капитан команды... Нет, не
случайно заслуженного мастера спорта Агустина Гомеса горячо любили и уважали не
только автозаводцы. Но и поклонники других клубов.
Печатая
сегодня очерк о А.Гомесе, наша газета отдает дань памяти замечательного человека,
коммуниста, великолепного спортсмена, до конца своих дней боровшегося за
светлое будущее Испании.
ГОВОРЯТ, когда
рождается человек, в небе загорается новая звезда. Порой она скрыта от глаз
облаками, а иногда светит особенно ярко. Звезда Агустина Гомеса мерцала
беспокойно, тревожно. Хотя тогда, в 1922 году, жизнь небольшого городка
Рентариа в баскской провинции Гипускоа текла тихо, спокойно.
Большая семья
рабочего-угольщика Гомеса похожа на соседние рабочие семьи: те же каждодневные
заботы о хлебе, та же черная пыль и усталость на лице и руках отца, те же
детские голоса, рано утром, будящие весь дом. Братья Агустин, Рамон и Хуан во
всех мальчишеских спорах и баталиях стоят друг за друга горой. После школы
самозабвенно гоняют на пустыре мяч, ловкие ноги в ссадинах и синяках не
нуждаются в отдыхе. Они беспечны и смешливы, задиристы, но справедливы.
Мальчишки Испании, они так же, как их многие сверстники в Польше, Австрии,
Чехословакии, не знают, что фашизм уже предрешил их судьбу. На их плечи вскоре
обрушатся вся боль и страдания, которые несет с собой коричневая чума.
«Над всей Испанией
безоблачное небо», — передала фашистская радиостанция сигнал к началу мятежа.
Это был сигнал первой атаки на силы демократии и мира. Фашистский мятеж 1936
года ворвался в жизнь каждой испанской семьи, расколол страну на два враждебных
лагеря.
Так — под бомбежками и
пулями — закончилось детство целого поколения. Вместе со многими другими
испанскими ребятами братьев Агустина, Рамона и Хуана Гомесов принял Советский
Союз.
Из письма Агустина
Гомеса к дочери (ноябрь 1968 года):
«Поздравляю тебя,
дорогая Лина, с днем рождения, я вспомнил время, когда нам тоже было девятнадцать.
Это были чудесные, незабываемые годы. И не только потому, что времена юности
всегда хороши, но также и потому, что наша молодость прошла в борьбе, давшей
нам ощущение счастья и полноты жизни. Многие мои самые близкие друзья сложили
головы, сражаясь против гитлеровского фашизма. Только сейчас понимаешь, что это
были за люди!
Странно, но, вспоминая друзей юности,
я не испытываю грусти. Наоборот, это помогает в тяжелые минуты, помогает в
каждодневном пути к тем идеалам, за которые были отданы прекрасные молодые жизни».
...Крутой лоб,
улыбчивые карие глаза, крепко сбитое, ловкое тело. Этот парень был создан для
футбола. В одной из игр юношеских команд Агустина Гомеса и заметили тренеры.
Что отличало его среди
других молодых футболистов? Несомненно, характер, за который все любили Агустина
— надежного товарища, прирожденного организатора, вожака. И еще — упорство в
тренировках и учебе. Гомес и здесь пошел по линии «наибольшего сопротивления».
Этот упорный баск после тренировок открывал учебник. Не отстав от сверстников-студентов,
Гомес окончил Московский институт связи, получил диплом инженера.
Виктор Александрович
МАСЛОВ:
— Я заметил Агустина, еще когда он
играл в юношеской команде. Заинтересовался и стал следить за его спортивными успехами.
Сначала около года Гомес выступал за «Крылья Советов». Потом мы пригласили его в
«Торпедо».
Коллективизм — это качество характера
отразилось и в манере игры Гомеса. Он всегда ориентировался на товарища по команде,
умел точно дать пас. Ребята в команде к нему тянулись, делились радостями и бедами.
Гомес обладал особым даром собирать вокруг себя людей. Успехами «Торпедо» в
немалой степени обязано ему, как капитану.
Никита Павлович СИМОНЯН:
— Когда я пришел в «Крылья Советов», Агустин уже играл,
левым защитником. Мы быстро подружились. Его невозможно было не уважать, он был
человеком большой доброты и большой культуры.
В команде Гомес выделялся высокой техникой,
элегантной манерой игры. Но по-настоящему талант его расцвел в «Торпедо». Он всегда
поражал своим игровым чутьем и умением мгновенно ориентироваться. Сколько раз казалось
сейчас наверняка будет гол! И вдруг каким-то чудом у мяча оказывался Гомес — и
голевого момента как не бывало. При этом Агустин играл чисто, никогда не
грубил, не был способен ударить соперника по ногам. Он был рыцарски честным.
Любимой им во все
периоды жизни книгой был «Дон Кихот». Агустин выписывал фразы, вернее, мысли, иногда
просто помечал в тетради: «Глава 12 — вся»! «Кто много читает и шагает — много
знает и видит». «Быть смелым как в атаке, так и в обороне» (это применительно к
спорту). В трудные минуты и в часы отдыха обращался Агустин Гомес к роману о приключениях
Рыцаря Печального Образа, вышедшего в путь, чтобы биться за правду и защищать
угнетенных.
1956 год. Талант
футболиста Агустина Гомеса в расцвете. У него растут дети — маленький Агустин, или
Тинчо, как ласково называют его в семье, и дочь Лина, родившаяся в 1949 году,
когда «Торпедо» завоевало Кубок СССР.
Многие в Москве не
могли понять их, когда они собирались на родину. Трудно было молчать, не имея
возможности сказать правду. Тогда родилась легенда: Гомесу в Испании предложили
большие деньги, он будет играть за один из знаменитых национальных клубов.
Лишь в 1960 году, когда Агустина Гомеса бросили в
тюрьму, когда миллионы людей в разных странах подняли голос протеста в его
защиту, даже те, кто не мог простить Гомесу отъезда в Испанию, поняли, что
этого человека влекли туда не деньги, не слава и даже не ностальгия. Но всей
правды они не могли знать.
Чтобы понять, каким
был на самом деле Агустин Гомес, нужно вернуться в военный, 1943 год. Гомес в
эвакуации заканчивает политшколу. Становится коммунистом. Загнанная франкистской
диктатурой в подполье, обескровленная, но не уничтоженная, Компартия Испании
получила нового бойца. Для Агустина Гомеса, студента и спортсмена, вполне
зрелого в свои 21 год человека, этот шаг стал логическим и важнейшим в жизни.
Во все времена есть
люди, умеющие устроить себе беззаботную жизнь. Пусть где-то гремят пушки, гибнут
бойцы, пусть по ним звонит колокол... Агустин Гомес хотел участвовать в битве с
фашизмом, который лишил его родины, отнял лучших товарищей. В борьбе с фашизмом
Гомес видел смысл жизни. Поэтому в 1956 году он уехал в Испанию.
Полгода в поисках
работы. Наконец, Агустин устроился на завод по производству моторов для грузовиков.
Инженер из Москвы быстро освоился на предприятии. Каждое утро Гомес появлялся
на заводе не через специальный вход для инженерно-административного состава, а
вместе с рабочими. На все письменные и устные упреки хозяина в «неуместной
демократичности» следовал ответ: «Что за проблема? В Москве на автозавод я
всегда шел через общую проходную».
«Советский испанец»,
как стали называть Гомеса, к тому же стал бесплатно тренировать юношескую
команду родной провинции. Уже через год он вместе с ребятами праздновал победу.
Для Гомеса это была не просто спортивная, но и моральная победа. Ведь многие
говорили: «Тренировать даром? Тратить драгоценное время на чужих мальчишек
вместо того, чтобы зарабатывать на этом деньги? Да в Испании спортсмену его квалификации
вполне можно рассчитывать на обеспеченную жизнь».
У Агустина Гомеса была
и другая забота, о которой мало кто подозревал. Это была работа по созданию
партийных групп, пропаганда марксизма. Именно здесь в полной мере проявились
великолепные качества Гомеса как организатора. Он умел слушать и убеждать, знал
повседневные нужды рабочих, доходчиво разъяснял сложные положения теории.
Но труднее всего была
практическая борьба. Таких мощных профсоюзов, как в Италии или во Франции не было в условиях франкистской диктатуры. Поэтому
за спиной Испанских рабочих, решающихся на забастовку, стоял страшный призрак
безработицы, нищеты, произвола.
Агустину Гомесу
удалось организовать большую партийную группу в Басконии. При его
непосредственном участии в 1958-1959 годах в нескольких провинциях Испании происходят
первые забастовки рабочих промышленных предприятий.
...Тюрьма Карабанчель
пользуется в Испании славой самого страшного застенка. Гомеса без конца
допрашивают, избивают. Стараются ударить
посильнее, бьют по голове. Подушка и матрац в камере пропитаны кровью. Чтобы
противостоять пыткам, Агустин занимается физическими упражнениями. Это злит
тюремщиков: «Бейте сильнее, этот спортсмен все выдержит».
Детективы приятно читать.
Но когда твоя собственная жизнь, судьба твоих детей становится похожей на
жуткий детектив, можно дрогнуть. Спасение — когда знаешь, что ты не один, что
есть товарищи, которые готовы помочь. За 15 минут до начала судебного процесса
над Агустином и его товарищами жена Гомеса пришла в здание суда на Калье Релох
— улицу часов. Ей казалось, что стрелки всех часов в округе замедлили неумолимый
бег. Женщина-врач, а не актриса, она должна безукоризненно сыграть свою роль.
Главное, чтобы не дрожали руки, главное, чтобы оставить плащ Агустина на
вешалке и не вызвать подозрений у охранников
— кто в такую погоду выйдет на улицу без плаща!
И вот они уже в
машине. Мчатся, стремясь выиграть минуты, пока не завоют полицейские сирены и не
будут перекрыты все дороги, ведущие к испанской столице.
Около месяца Гомесы
скрывались на загородной вилле друга, зарубежного дипломата. Никому и в голову
не пришло искать беглецов в фешенебельном районе Мадрида. Потом два месяца на
конспиративной квартире в Барселоне. В один прекрасный день через границу с
Францией следует молодая женщина, не знающая ни слова по-французски. Через
некоторое время туда же направляется мужчина с пышной шевелюрой (пришлось прибегнуть
к маскараду). Вскоре мать с отцом уже
вместе обнимают одиннадцатилетнюю дочь Лину, у которой в волосах появились
серебряные нити, и малыша Тинчо.
Но минуты семейной
радости были недолгими. Дорога Агустина вновь пролегла в Испанию.
...Потом началось то,
что в биографии Агустина Гомеса кратко именуется «подпольной работой». Его
одновременно разыскивает полиция сразу нескольких испанских провинций. Ему грозит
расправа. Но Гомес по-прежнему ездит по стране, агитирует, убеждает. Мелькают
города. Меняются паспорта, выписанные на вымышленные фамилии. Гомес вездесущ, и
в то же время, если судить по донесениям полицейских ищеек, Гомеса нигде нет.
Вот что скажет позже его товарищ по подпольной борьбе:
— Он не был «руководителем
у микрофона», не умел давать советы с безопасного расстояния. Увлекал личным примером,
постоянно подвергаясь опасности.
Агустин Гомес сам выбрал
судьбу человека, живущего тревогами времени. Не мысля жизни без риска, без
борьбы, будь то спорт или подпольная работа. Гомес каждый час чувствовал себя на
передовой.
...В Москву, в госпиталь
его привезли без сознания.
До последнего дня,
пока он видел, и пока действовала правая рука. Агустин писал. В последней его
тетради — мысли из любимого «Доя Кихота», план статьи. Этот сильный человек не
желал покориться болезни.
До последнего часа
Агустина Гомеса разыскивала полиция Астурии и Барселоны. Он погиб непобежденным.
На его похоронах вместо рыдающей мелодии скрипки резко и утверждающе пели «Интернационал».
М.Льянос.
(«Советский спорт»)