Гроза чемпионов становится чемпионом[i]

У команд, как и у людей — разные судьбы. Московское «Торпедо», представляющее старейший и крупнейший автозавод страны,— один из ветеранов столичного футбола. С 1938 года этот коллектив бессменно выступает в чемпионатах страны по классу «А».

В сезон своего дебюта, нанеся красивое и уверенное поражение бывшему в зените славы «Спартаку» (3:2) и сыграв очень удачно с другими клубами из первой пятерки (1:0 у «Металлурга», 5:1 у киевского «Динамо»), автозаводцы обрели у болельщиков имя «грозы чемпионов». Оно закрепилось за командой надолго и всегда подтверждалось ею.

Достаточно, например, вспомнить ее встречу в четвертьфинале Кубка СССР по футболу 1946 года против чемпиона страны «непобедимой» команды ЦДКА. Армейцы успешно закончили чемпионат и не скрывали желания сделать «дубль». Об этом недвусмысленно заявил на страницах «Вечерней Москвы» Борис Андреевич Аркадьев. Многие тогда считали, что автозаводцам не на что рассчитывать. Поединок сложился чрезвычайно остро. Основное время не дало результата — 0:0.

— Ну, теперь торпедовцам не устоять!

— Да, у армейцев двойное сердце,— говорили болельщики.

Но после небольшого отдыха не армейцы, а торпедовцы рванулись в атаку. Александр Пономарев, бывший душой команды, сразу же очутился в штрафной площади и, не оставляя времени на обработку мяча, сильно пробил по воротам. Владимир Никаноров, вратарь армейцев, совершил бросок, но мяч ударился в штангу, отскочил в поле, и набежавший Василий Жарков послал его в незащищенные ворота.

Пропущенный мяч не на шутку разозлил армейцев. Всей своей прославленной пятеркой они бросились в наступление, усилили до яростного и без того высокий темп. Казалось, автозаводцам придется уйти в глухую защиту, попытаться любой ценой удержать победный счет. Но это было и в те годы чуждо их игровому характеру. Защищаясь, они сами перешли в атаку, заставляя соперника умерить свой натиск. Стадион ревел от восторга, увидев, как нахлестывают друг на друга две могучие волны.

Бело-черные (белые футболки и черные трусы — традиционная форма торпедовцев) оказались в этот решающий момент чуть решительнее, чуть смелее и собраннее. Во время одной из контратак Георгий Жарков, удачно и хладнокровно обыграв двух армейцев, сильно бьет по воротам, мяч рикошетом от прибежавшего в штрафную площадь Щербакова отлетает к Александру Пономареву, и тот с лёта забивает второй гол под неистовые крики трибун.

И тут случилось невероятное: грозные армейцы вдруг, выражаясь языком боксеров, очутились в положении «гроги». Их непоколебимая защита, за весь сезон пропустившая всего тринадцать голов, вдруг растерялась и начала вести паническую игру. А нападение, перед которым трепетали все лучшие линии обороны, потеряло скорость и точность.

Торпедовцы продолжали наступать. И в этом была отвага, красота совершаемого ими маленького спортивного подвига (победить в сорок шестом армейцев, право же, считалось поступком незаурядным). Автозаводцы не подчинились сухому расчету, узкому практицизму. Имея в запасе два гола на короткой дистанции добавочного времени, они продолжали идти вперед. Их энтузиазм, помноженный на мастерство, принес удивительный результат: когда прозвучал финальный свисток, счет был 4:0 в пользу «Торпедо».

«Уже давно,— писала на следующий день газета Московского военного округа,— армейские футболисты не терпели такого сокрушительного поражения. Самое удивительное в том, что они показали свою обычную, добротную игру. Но соперник на этот раз играл красивее и лучше».

Это лишь один из эпизодов, относящихся к истории московской команды «Торпедо».

История московской команды «Торпедо». Я написал эти слова и с горечью подумал, что она еще не написана нашими спортивными летописцами. А жаль. У этого коллектива очень интересная, своеобразная, по-своему трудная и безусловно прекрасная биография.

Я еще раз возвращаюсь на тридцать лет назад, к далекому тридцать восьмому году, году первого появления автозаводцев в «большом футболе». К тому времени уже были увенчаны чемпионскими лаврами «Динамо» и «Спартак», уже было написано на хрустальном Кубке имя столичного «Локомотива», признан бесспорным талант тбилисского «Динамо», успели не только у себя на родине, но и в далеком Париже снискать громкую славу киевляне...

Все это уже было, когда на старт розыгрыша четвертого чемпионата СССР по футболу вышел дебютант. Казалось, быть ему робким, застенчивым, услужливо уступать место своим именитым землякам и признанным фаворитам из других городов. Но «Торпедо» не согласилось на эту роль. Пять туров оно было единоличным лидером чемпионата, сразу заставив весь футбольный мир говорить о себе.

Всеобщий интерес и восторженные отклики автозаводцы вызвали тогда не столько своими победами, сколько смелой и яркой игрой. Они удивили всех, показав смелый эксперимент с выдвинутым вперед центрфорвардом Александром Синяковым. Торпедовский таран наводил панический страх на своих соперников, игравших по старинке. Действуя все время на острие атаки, он неизменно создавал голевые угрозы, часто поражал ворота противника или выводил на завершающий удар своих товарищей.

Советский футбол располагал в том году такими выдающимися форвардами, как Александр Пономарев («Трактор»), Алексей Соколов («Спартак»), Григорий Федотов (ЦДКА), Борис Пайчадзе (тбилисское «Динамо»), и другими, но с большим страхом произносили защитники имя Саши Синякова. Разгадка этому проста: автозаводцы раньше всех в стране, раньше московского «Спартака», освоили и применили на практике в нападении прогрессивную для того времени систему игры «дубль-ве».

Это была не первая и далеко не единственная новинка, предложенная автозаводцами советскому футболу. Команда всегда проявляла творческий подход к игре, и этому было свое логическое объяснение. В те далекие годы московские клубы «Динамо» и «Спартак», чуть позже ЦДКА располагали несравненно большими материальными и моральными возможностями, чем другие столичные коллективы. Естественно, и подбор игроков всегда был у них куда сильнее, чем у других. В том числе и у «Торпедо». Трудная спортивная судьба автозаводцев неизменно заставляла их думать, мыслить, решать сотни и тысячи сложнейших творческих задач, которые позволяли бы им выступать на равных с сильными и опытными соперниками. Возвращение в коллектив, на должность тренера, в тридцать восьмом году старого и убежденного торпедовца Сергея Васильевича Бухтеева еще больше усилило эту тенденцию к поиску, к открытиям. Человек большой и широкой культуры, отлично знающий английский язык, внимательно изучающий современную спортивную литературу — нашу и западную — Бухтеев сам был несомненно передовым человеком и учил своих товарищей по команде идти в ногу со временем.

— Игра умирает,— часто говаривал он,— когда на нее начинают смотреть как на ремесло. Футбол — это искусство, и, как всякое искусство, он требует вечного горения, свободного полета мысли и дерзновенной мечты. Только там, где соблюдаются эти законы, футбол останется футболом.

Недавно с одним моим старым другом, тоже журналистом, мы стали вспоминать торпедовцев довоенной закалки, стали выяснять их судьбы. Где они, гвардейцы тех лет? Где гроза защитников и вратарей Александр Синяков? Он — главный инженер одного из ленинградских заводов. Защитник Владимир Поляков — «технарь Володя», как называли его когда-то товарищи,— директор карбюраторного завода. Главным конструктором Миасского автомобильного завода назначен недавно бывший левый край торпедовцев Анатолий Емельянов. Хавбек Владимир Ершов — тоже инженер, очень талантливый и энергичный, он работает сейчас на московском малолитражном...

Мне кажется далеко не случайным, что так счастливо сложились судьбы многих торпедовцев. Чуть ли не полвека назад созданная и тридцать лет назад вошедшая в наш большой футбол команда учила их прежде всего великой любви к труду, поиску, творчеству. И вполне закономерно, что многие из них, расставшись с футболом, оказались на тех боевых постах на корабле жизни, где успех и победа достигаются торжеством человеческой мысли. Закономерно, на мой взгляд, и то, что «Торпедо», как, пожалуй, ни одна другая команда, дала советскому футболу много талантливых, вдумчивых тренеров.

В команде «Торпедо» в тридцатые годы «родился» и начал свою жизнь как футболист Виктор Александрович Маслов. Нет, мы не станем утверждать, что его имя было в ряду футбольных «звезд» первой величины. Но его относительная «футбольная безвестность» объясняется тем, что «Торпедо» тогда еще не пробилось в когорту лидеров, а «звезды» обычно отыскиваются там, где их легче найти. Я пишу эти слова отнюдь не для того, чтобы задним числом произвести Виктора Александровича в гении зеленого поля. Да он и не нуждается в этом. Мне не раз доводилось видеть Маслова в игре, и наблюдать за ним всегда было радостно. В его действиях с мячом и без мяча угадывались мысль, творчество, виртуозность.

Закончив играть, Виктор Александрович, как и многие его товарищи, не смог расстаться с футболом — он избрал его делом своей жизни. И, как говорится, слава богу! Потому что с его именем связаны многие достижения и открытия, радости и победы. С его именем связан небывалый взлет московского «Торпедо».

...Только люди наивные, абсолютно ничего не понимающие в спорте, могут считать, что успех на зеленом поле может прийти сразу, как по мановению волшебной палочки. К титулам чемпионов футбола ведет долгий и трудный путь.

В 1958 году нашему футболу исполнилось шестьдесят лет. В честь этой знаменательной даты Федерация футбола Советского Союза учредила новый переходящий приз чемпиона: команде, занявшей первое место в первенстве страны по классу «А», вместе с золотыми медалями вручался изящный хрустальный кубок.

В год шестидесятилетия сборная команда Советского Союза впервые в истории приняла участие в отборочных играх и финальной части чемпионата мира по футболу. Дебют прошел удачно: наши парни проиграли в своей подгруппе только будущему чемпиону мира — команде Бразилии (0:2), сыграли вничью с Англией (2:2) и выиграли у Австрии (2:0). В дополнительном матче была повергнута Англия (2:0), и советские мастера кожаного мяча вышли в четвертьфинал, где уступили отлично подготовленной, игравшей с большим подъемом команде хозяев чемпионата — шведов.

Но дело было в конце концов не в технических результатах — новичку такого ответственного международного турнира можно было бы простить и большие неудачи. Чемпионат обогатил наш футбол ценным и богатым опытом.

«Сейчас, как никогда,— сказал один из тренеров сборной 1958 года заслуженный мастер спорта Михаил Иосифович Якушин после возвращения команды из Швеции,— на повестку дня встает вопрос дальнейшего технического и тактического совершенствования. Нам нужны команды гибкие, красивые, нам нужны игроки экстра-класса, владеющие в совершенстве всеми элементами современного футбола и умеющие их применять в ходе борьбы на зеленом поле».

Помню, я читал эту статью, отправляясь на матч второго круга чемпионата страны между дублирующими составами ЦДКА и «Торпедо». Я вдумывался в смысл якушинских слов и мысленно соглашался с ним.

— Да,— говорил я самому себе,— в Швеции мы воочию убедились, как важно уметь обращаться с мячом на ты. Как важно иметь таких мастеров, как Пеле, Гарринча, Сантос... Но где они? Кто даст их нам?

Начался матч. Армейцы вывели тогда на поле свою старую гвардию: Дуда, Дородных, Олещук, Перевалов... Когда стали перечислять состав торпедовцев, стадион загудел:

— Кто такие? Что за ребята?

Впервые многие любители футбола услышали тогда такие имена, как Поликанов, Маношин, Сергеев, Посуэло... Впервые увидели их на зеленом поле и сразу же полюбили. Не за то, конечно, что они обыграли армейцев со счетом 3:0 — в ребятах подкупала легкость, изящество и непринужденность движений.

— Масловская школа,— сказал сидевший со мной рядом известный журналист, хороший знаток футбола Илья Бару.

— Чья школа? — переспросил кто-то из соседей.— Какого Маслова?

Виктора Александровича в ту пору тоже знали очень немногие. И не мудрено. Ведь человек заявляет о себе своими делами, своими большими и яркими свершениями. Их у него еще не было, но его уже захватила трудная, увлекательная работа, которая привела к ним.

Маслов после двухлетнего перерыва вновь принял родную команду, стал ее начальником и старшим тренером. Мы пишем об этом обыденно: был игроком, стал руководителем. На самом деле все происходит сложней, серьезней, с муками, сомнениями, трудными надеждами. Шутка ли сказать: берешь на себя ответственность за судьбу коллектива, за его доброе имя.

Виктора Александровича тоже мучили сомнения. Начал он с того, с чего потом начинал всегда — с подбора игроков. Он искал их не в чужих клубах и не в чужих городах, а в детских и юношеских командах столицы, в футбольной школе молодежи, где два года работал сам, на своем автозаводе. И каждого, кто приходил к нему, тренер спрашивал:

— Подумал хорошенько — именно в «Торпедо» тебе хочется играть или все равно где?

Ответ на этот вопрос значил многое для Маслова. Он всегда считал, что любовь к клубу, приверженность к нему имеют важное значение, потому что при современном уровне футбола исключительно велика роль морально-волевого фактора в борьбе за победу. Любовь к клубу — фундамент, на котором покоится сила команды.

Все, кого призвал он под знамена «Торпедо», только начинали свою жизнь в большом футболе. Это были питомцы Маслова, его ученики. Сергеев попал к нему на выучку в четырнадцать лет, Шустиков — в пятнадцать, Поликанов, Медакин, Гусаров, Воронин — в шестнадцать. В каждом из них он увидел то, что искал: молодых людей с «врожденной» любовью к мячу, с подкупающим трудолюбием, из которых, он был уверен, выйдут прекрасные исполнители. Техника. Футбольная техника. Маслов никогда не скрывал своего явного преклонения перед нею, хотя и — оговорим это сразу — преклонения отнюдь не раболепного.

В этих мальчишках — изящных, горячих, еще по-своему застенчивых — видел он будущее своей команды и в какой-то мере будущее нашего футбола. В душе, никому не признаваясь, ни с кем не делясь сокровенным, он надеялся вывести «Торпедо» в число стабильных лидеров нашего футбола.

Виктор Александрович мечтал... Я уже несколько раз повторяю эту фразу, потому что мне кажется, что для тренера, руководителя большого футбольного коллектива, способность к мечте — одно из самых главных качеств. Она позволяет человеку видеть перспективу, строить смелые планы и бороться за их воплощение.

Нужно сказать, что в начале работы Маслову повезло. С него не требовали: «дай золото сегодня», его не торопили, перед ним не ставили никаких сверхзадач. Ему предоставили на какое-то время свободу творчества.

Пролетел, прошумел тысяча девятьсот пятьдесят девятый год. В газетах печатали фото нового чемпиона страны — московского «Динамо». Славили Михаила Иосифовича Якушина, ставшего вторым в нашей футбольной истории тренером (вслед за Б.А.Аркадьевым), которому довелось шесть раз посвятить своих питомцев в чемпионы. Писали о возрождении нашего «Локомотива» — первого обладателя Кубка СССР, занявшего второе место в чемпионате страны, а также о возрождении тбилисского «Динамо»...

За главными событиями никто не заметил того, что впервые дублирующий состав московского «Торпедо» занял первое место. И забил он в ворота соперников чуть ли не на сто процентов больше мячей, чем основной. Никто не заметил — разве что жена — и того, что никогда за последнее время не был Виктор Александрович Маслов таким веселым, жизнерадостным, бодрым.

— Дело идет. Идет вполне нормально,— говорил он часто самому себе, словно отвечая на давно мучившие сомнения. Он уже знал, что его ребята готовы на штурм самых больших вершин.

Наступил 1960 год — третий год его работы на посту старшего тренера московского «Торпедо». Этот год обещал быть трудным: год олимпийских игр, частые отрывы игроков в сборную из состава ведущих команд, новая система розыгрыша. Вместо 12 команд, играющих друг с другом в два круга, в борьбу за звание чемпиона страны включались 22 команды из 12 союзных республик. Все они были разбиты на две равноправные предварительные подгруппы, три лучшие из каждой входили в*финальную шестерку. Причем в финале все начиналось сначала: шесть лучших должны были играть снова друг с другом в два круга, без учета очков, набранных в предварительных состязаниях. Не будем сейчас заниматься оценкой этой системы — она уже давно отвергнута. Но тогда она ставила перед участниками «традиционной дюжины» ряд новых проблем, требовала новых методов подготовки, иного, чем прежде, распределения сил на дистанции.

Перед началом соревнования еженедельник «Футбол» обратился ко всем руководителям команд с просьбой поделиться своими планами на сезон. От имени московского «Торпедо» выступал Виктор Маслов.

— Мы хотим,— заявил он,— войти в финальную шестерку. Сказать же, что мы хотим стать чемпионами, значит поднять большой шум. А шум, как сказал Марк Твен, еще не доказательство.

Не знаю, обратили ли тогда внимание на это очень умное, тонкое интервью тренеры других команд. Но в нем под маской доброй масловской иронии, под вуалью шутки было скрыто решительное намерение.

И торпедовцы приступили к борьбе за его осуществление. Еще в Москве надсадно выли февральские метели, еще на улицы столицы падал крупными хлопьями снег, а масловские ребята уже работали. Он требовал от них прежде всего безупречной физической подготовки. Безупречной и разносторонней. Кроссы. Гимнастика. Баскетбол. Штанга. Плавание. Нагрузки повышались изо дня в день. Виктор Александрович сам дозировал их. И, чтобы тренировки не становились для ребят изнурительным трудом, пытался в каждую из них внести соревновательный элемент. Именно весной 1960 года Валерий Воронин стал чемпионом команды «Торпедо» по спортивной гимнастике, а Леонид Островский и Слава Метревели поделили славу лучших прыгунов в высоту, преодолев планку на уровне 165 сантиметров. Виктор Александрович очень обрадовался, когда семь его «малышей» пробежали стометровку за одиннадцать секунд и только перебежка дала преимущество Олегу Сергееву.

— Хорошо,— кивал головой и улыбался Виктор Александрович. Мечта становилась былью: на его глазах рождалась команда быстрая, легкая, агрессивная, задорная и техничная.

Да, технике он по-прежнему уделял постоянное внимание. И приучал ребят всегда помнить о ней. И здесь он тоже использовал соревновательный дух. Пришел однажды и сказал:

— Ну-ка, давайте посмотрим, кто из вас дольше удержит мяч в воздухе?

Зазвенели мячи. Одни подбрасывают их, другие считают. Вот уже и есть первый лидер — Юра Фалин, 53 раза. Но вскоре Николай Маношин побил его — подкинул мяч 72 раза, а Кирилл Доронин установил абсолютный рекорд—100 раз.

Кончились состязания, вывесили в общежитии «Боевой листок», в котором славили победителей. Но и завтра, и послезавтра, и много дней подряд после этого видел Маслов, как на аллеях парка, на дорожках, прилегающих к стадиону, у окон гостиницы подбрасывают его гвардейцы мячи, без устали жонглируют ими.

— Зажглись,— говорил он себе радостно. И в самом деле, одна из главных, может быть, даже самых главных, задач тренера состоит в том, чтобы уметь зажечь людей, заставить любить футбол непроходящей, горячей любовью.

В ту весну Виктор Александрович много времени отводил организации атаки и, в частности, ударам по воротам.

Помнится, было у них тогда такое любимое соревнование — эстафета с выбыванием. Мяч ставился на контрольную отметку в 25 метрах от ворот. И команда в 25 метрах от ворот. Команда выстраивалась в шеренгу.

— Не попал — уходи.

— Молодец, попал. Бей еще!

На тренировках, в двусторонних играх, во время контрольных матчей и теоретических собеседований он уделяет главное внимание искусству завершающего удара. Придуманная им пословица «Без гола нет футбола» в ту пору часто звучала в комнатах, где жили мальчишки.

Конечно, забота тренера о результативности своей команды понятна сама по себе. Но для Маслова это имело особое значение. И вот почему.

Сезон пятьдесят девятого года, первого года после нашего дебюта в чемпионате мира, принес советскому футболу угрожающее бесплодие. Бразильская система, делающая ставку на оборону, воспринималась многими, даже очень опытными и уважаемыми специалистами как некая законченная и незыблемая формула. Матчи становились бесцветными, неинтересными, и число зрителей на трибунах стадионов падало с катастрофической быстротой.

В печати приводились данные, отнюдь не настраивавшие на оптимистический лад. Если в 1956 году чемпион страны (двенадцать участников, два круга) забил в ворота соперников 68 мячей, то в 1959 при абсолютно тех же условиях эта цифра упала до 42. Причем все чаще снижение результативности бралось под защиту теоретиками и практиками футбола самых различных рангов. Даже Михаил Иосифович Якушин, которого мы, журналисты, между собой частенько называли поэтом атаки, выступил на страницах «Советского спорта» со статьей, в которой публично заявлял, что «обстановка для взятия ворот становится все более сложной». Падение результативности он называл знамением времени.

Виктор Александрович не участвовал в этих теоретических спорах, не выступал со статьями (как-то особенно мало в ту пору оказывалось времени), но душой и сердцем он был против каких бы то ни было рассуждений о ничейной смерти футбола. Он не верил, что эта искрометная, живая, зажигательная игра может погаснуть, перестать быть самой собой.

Человек, отдавший спорту лучшие годы своей жизни, он знал, что каждое открытие в игре несет в себе два потенциала, предоставляет одинаковые возможности для защиты и нападения. Нужно лишь уметь их найти.

Все больше и больше задумывался старший тренер московского «Торпедо» над проблемами футбола, над новой системой. И формула 1+4+2+4 открывалась перед ним во всем своем динамическом многообразии.

Маслов видел, что бразильцы и не думали посвящать свое открытие идеям глухой защиты. Они лишь искусно и рационально решили проблему использования площади поля. Они рассуждали так: самые жизненно важные места — это центральные позиции у ворот. Их, следовательно, необходимо максимально усилить. И вот на ключевые пункты становятся два центральных защитника у своих ворот и два центральных нападающих у чужих. Центр поля — тоже чрезвычайно важная зона, где зарождаются свои атаки и гасятся попытки соперника перейти в контрнаступление. Вот почему здесь были представлены бразильцами в изобретенной ими расстановке два футболиста. И, наконец, фланги — эти самые удобные плацдармы для организации вторжений, для подрыва и разрушения всех «бетонов» и «сверхбетонов». И на фланги было поставлено ими по два футболиста: один защитник и один нападающий справа, а также — слева. Главная идея формулы состояла в следующем: именно два этих последних игрока были задуманы как шарниры, через которые резко усиливается атакующая мощь команды, а в нужный момент и оборонительная.

Да, одна из «тайн» новой системы, а может быть, и ее существо состояли в том, что когда атака развивается, в действие вступают два эшелона по четыре игрока каждый; когда атака срывается, назад возвращаются два защитника и два крайних нападающих. Таким образом, исходная формула 4+2+4 неизменно преобразуется по ходу действий. В атаке она выглядит 1+2+4+4, в обороне— 1+4+4+2!

Такой и увидел ее Виктор Александрович Маслов. Он рассмотрел и то, что она открывает перед тренером и футболистами неисчерпаемые возможности для проявления инициативы и самостоятельных решений. Маслов понимал, что не может еще полностью перестроить на новый лад свою футбольную дружину. И всеми силами готовил ребят к этому.

Если бы вы просмотрели рабочую тетрадь старшего тренера «Торпедо» зимы и весны 1960 года, то заметили бы, что большое место в ней отводится деятельности своеобразного университета культуры, открытого при команде. Одна за другой следовали записи — проведены лекции о новых произведениях советских писателей; о будущем автомобилестроения; о советской и зарубежной эстрадной песне... Человек больших и разнообразных интересов, Виктор Александрович заботливо расширял кругозор своих подчиненных. И в этом, кроме стремления научить ребят видеть красоту жизни во всем ее многообразии, было проявление тренерского таланта.

— Чем умней и образованней человек,— говорил Виктор Маслов,— тем в большей степени он готов к творчеству на зеленом поле.

Творчество. Ему он придавал особое значение. Трудом и умом, неиссякаемой энергией создавал он команду, которая должна играть по-своему, иметь свой ярко выраженный почерк, свой характер.

Прошли первые туры. В Ташкенте, в игре против местного «Пахтакора», Валентин Иванов забил первый гол чемпионата. «Торпедо» выиграло—1:0. В этом матче Маслов ввел в бой шесть вчерашних дублеров. Состав теперь выглядел так: Поликанов, Медакин, Шустиков, Островский, Воронин, Маношин, Метревели, Батанов, Фалин, Сергеев. Газета ташкентской комсомолии написала:

«Как страстно хотелось жителям нашего города увидеть настоящую московскую команду — и увидеть не просто так, а сражающейся, ведущей борьбу за место под турнирным солнцем. И вот наконец состоялось свидание с «Торпедо»., Оно было чрезвычайно приятным. Команда играла красиво, она доставила истинное удовольствие всем, кто пришел вчера на стадион».

— Действительно, играли вы красиво,— говорил Маслов команде на разборе.— Но красота в спорте должна быть рациональной. Красивые атаки хороши, но если они не дают счета, если заканчиваются бесплодно, то в конце концов окажутся на руку сопернику, ибо подорвут моральные и физические силы атакующей стороны.

В единоборстве с «Пахтакором» торпедовцы много нападали и много били по воротам, но делали это с неподготовленных позиций, торопливо. Тренер указал ребятам этот недостаток.

А через неделю, в Ростове, ребята выиграли у армейцев, тоже дебютировавших в классе «А», с убедительным счетом 3:0. К тому же их три раза спасала штанга после очень сильных ударов Батанова, Иванова и Сергеева.

И все-таки Маслов был еще сдержан в признаниях даже наедине с самим собой. Только после того, как ребята сыграли вничью (1:1) с московским «Динамо» и победили их тбилисских одноклубников (3:2), он мог сказать, что команда созрела. Он видел, что от соревнования к соревнованию она набирает мощь, ударную силу, умело реализует свое техническое и тактическое преимущество над соперниками.

Это впечатление еще более усилилось после матча, сыгранного с таллинским «Калевом» 30 мая на московском стадионе «Динамо». Воспитанники Маслова выиграли его со счетом 6:0 — самым крупным в сезоне. Эстонские футболисты играли сильно, самоотверженно, яростно защищались. Первый тайм закончился с относительно спокойным результатом — 2:0. Но после перерыва москвичи показали такую яркую игру, что на трибунах не стихали аплодисменты. Силу своих непрекращающихся атак ребята в белых майках с буквой «Т» на груди неизменно строили на техническом мастерстве и интересных творческих замыслах.

Эстонские футболисты не могли ничего противопоставить все нарастающему вихрю, где скорость движения игроков была эффективным средством, позволяющим растянуть и вскрыть глубокоэшелонированную оборону соперников. Точные и мгновенные передачи, то резкие, короткие, то летящие с центра или даже с края на край, многоходовые комбинации, игра в стенку, удары с ходу — все это и сделало сопротивление гостей по существу невозможным и привело торпедовцев к победе.

У мастерства всегда много граней. И если первая победа с крупным счетом над таллинцами раскрыла наступательный потенциал «Торпедо», то другой поединок — встреча второго круга с динамовцами Тбилиси — показал еще одну сильную сторону команды.

Матч проходил в Тбилиси. Стоял изнурительно жаркий день. Виктор Александрович видел, как изнывают ребята от духоты. А для соперников этот зной — привычное явление. Надежды южан на реванш за поражение в Москве, в первом круге, усиливались и тем, что двое игроков москвичей, Слава Метревели и Валентин Иванов, были откомандированы в сборную.

Соревнование окончилось вничью — 0:0. За девяносто минут ни одной из сторон не удалось открыть счет. Но до самого финального свистка ни один зритель не поднялся со своего места и не ушел раньше времени.

Москвичам в этой схватке часто приходилось не только наступать, но и обороняться. Южане иногда атаковали всей командой. Да так и не сумели распечатать ворота лидера своей подгруппы.

После этого матча Борис Андреевич Аркадьев написал в газетной статье:

«Команда «Торпедо» традиционно отличалась большой наступательной мощью. Вот уже много лет в этом коллективе играют сильные форварды. Однако команда никогда не имела полного состава сильных игроков во всех линиях, а также в воротах. В нынешнем сезоне, пожалуй, впервые она выступает в хорошо подобранном ансамбле».

Действительно, ансамбль вышел на славу. Это уже видели не только соперники, не только люди, профессионально занимающиеся футболом, но и миллионы любителей спорта. Я не ошибусь, если скажу, что популярность команды «Торпедо» среди любителей футбола никогда не была так велика, как в то памятное лето шестидесятого года. И дело не только в очках, которые оно добывало, а в красоте игры этого коллектива. Люди звонили друг другу, говоря: «Иду смотреть «Торпедо», как говорили «иду смотреть Москвина».

Порой для болельщика было не важно, с кем играет «Торпедо», кто соперник, какое значение имеет матч в сложнейшем турнирном хитросплетении, шли смотреть команду потому, что она показывала футбол высшей кондиции.

Но от того памятного матча с «Пахтакором», в котором была только красота, команда уже отошла очень далеко. Она закончила предварительные игры, набрав в своей подгруппе 31 очко. Такого результата не смог добиться ни один из участников. Внушительным было и соотношение забитых и пропущенных мячей: 39:16. Для сравнения можно напомнить, что за весь сезон 1959 года автозаводцы в двухкруговом турнире с двенадцатью командами (теперь в подгруппе команд было 11) имели баланс 27:23.

Теперь об автозаводцах заговорили все. И все-таки даже тогда, когда за спиной осталась половина трудной дистанции, никто не строил особо радужных надежд на их выступление в финале. Ведь соперниками автозаводцев на решающем этапе чемпионата выступали динамовцы Москвы и Киева, столичные клубы ЦСКА и «Локомотив», а также успешно дебютировавшие в первенстве страны армейцы Ростова. Сила инерции такова, что в чемпионы прочили по-прежнему тех, кто уже когда-то ходил в этом звании. Тем более что в финале все начиналось сызнова: у каждого из шести претендентов опять оказывались одинаковые шансы на золото.

Естественно, что поклонники автозаводцев с нетерпением ждали завершающей части чемпионата. Ждала ее с сомнениями, страхами, надеждами и сама команда.

И вот первый матч финала. Против кого? Против знаменитого, всегда готового постоять за свою честь московского «Динамо».

23 августа. Весь день идет дождь, надоедливый, не по-летнему холодный. Но трибуны переполнены.

— Хотел посидеть дома, да не выдержал.

— Такой матч надо смотреть своими глазами.

— Конечно, телевизору тут доверять нельзя...

Шумит людское море. Неукротимое, неумолчное. Сколько раз смотрю я на ярусы трибун с высоты затерявшейся под козырьком ложи прессы, и каждый раз с большой любовью думаю о нашем футбольном зрителе, или, как называет он себя сам, болельщике. Без него футбол не был бы футболом. Он поражает всех своей огромной эрудицией, своим богатым знанием спорта, всех, даже самых тонких, нюансов игры. Иногда, глядишь, только чуть-чуть ошибся судья — и уже прокатился по рядам негодующий гул. Зато как искренне и радостно аплодируют трибуны удачному удару нападающего, смелому и технически безукоризненному подкату защитника, отчаянному броску вратаря... Как вздыхают все семьдесят два ряда лужниковского гиганта, когда отдан неточный пас, когда партнер не понял партнера или кто-то пробил выше ворот. И если он надеется, что игра будет красивой, что команды способны показать настоящий футбол, ни дождь, ни снег, ни жара не остановят его. Да, играть перед таким болельщиком очень трудно, очень ответственно, но и очень приятно.

Итак, мы возвращаемся на переполненные трибуны, покрытые разноцветной мозаикой зонтов. Льет дождь. Квадрат игрового поля поражает ослепительной зеленью, кажется идеально ровным, мягким и удобным. Но как обманчиво это впечатление. Тому, кто выходит играть, знакомы предательские уловки размытого дождем газона: нога скользит, мяч сразу набухает и становится тяжелым, тело перестает быть послушным...

Как и у всех других матчей, ставших историческими, у этого тоже был свой подтекст. Московское «Динамо» еще носило звание чемпиона, и поэтому победа над ним была особенно почетной. Тем более для «Торпедо», которое впервые получило возможность реально претендовать на золотые медали. И динамовцам выигрыш был нужен, как воздух: в предварительном турнире они сыграли из рук вон плохо, с трудом пробились в финальную шестерку и теперь хотели доказать себе и другим, что кризис миновал. Выигрыш у «Торпедо» как раз и был бы лучшим доказательством этого, ибо в предварительном турнире, как мы уже знаем, автозаводцы продемонстрировали самый высокий класс и добились очень высоких результатов.

Всем, кто видел этот поединок, он запомнился потому, что оба коллектива вели его бескомпромиссно, мужественно и открыто. Не будем описывать ход состязания. Его судьбу решила 87-я минута. Позади уже были десятки острых моментов, ахи и охи, удары в штангу и выше штанги, красивые комбинации, угловые... И в этот момент, когда казалось, что больше ничего произойти не может, по коридору правого полусреднего, получив передачу от кого-то из товарищей, на огромной скорости прошел Гусаров. Динамовские защитники всего на какое-то мгновение отпустили его, а Лев Яшин, надеявшийся перехватить навес, выбежал чуть ли не к границе штрафной. В мгновение быстрый и сообразительный торпедовец оценил обстановку и, не останавливаясь, ударил. Вытянулось в броске тело Яшина, упали, стараясь остановить полет, игроки обороны, но мяч миновал их всех и, стукнувшись о боковую стойку, влетел в сетку динамовских ворот. Играть оставалось всего две минуты.

Бывает же так: в течение всего матча разыгрывались красивейшие комбинации, нападающие сильно и точно били по воротам, много раз то на одной, то на другой вратарских площадках возникали голевые ситуации, а счет так и не был открыт. И вдруг роковая случайность переворачивает все вверх дном.

— Повезло...

— Да, если бы не случай...

— Вообще-то должна была получиться ничья,— говорит в таких случаях спортивный обыватель.

Но специалисты видели и вся наша спортивная печать отметила, что, несмотря на столь неожиданный исход (хотя неожиданность эта весьма относительна — «Торпедо» продолжало атаковать до последнего мгновения и наконец добилось успеха), автозаводцы заслужили эту победу.

«Динамо», словно строгий экзаменатор, заставило их отчитываться по всем статьям футбольной науки, и питомцы Маслова блестяще выдержали испытание. Вначале чемпион предпринял яростный натиск. Динамовское нападение играло с таким подъемом, с таким азартом и мастерством, какого мы уже не видели у него давно. Двадцать пять минут, почти не стихая, вал за валом катился на ворота, защищаемые Поликановым. Но каждый раз этот вал разбивался о спокойную, четкую и удивительную техничную игру обороны.

Потом уже ученики Виктора Маслова перешли — и надолго — среднюю линию поля. «Они атаковали чаще, красивее и острее,— писал обозреватель газеты «Труд»,— создали больше острых моментов, большее число раз имели возможность открыть счет. Но турнирное счастье улыбнулось им всего за три минуты до финального свистка».

Свой рассказ о взлете московского «Торпедо» я начал с того, что вспомнил, как старая торпедовская гвардия в далеком сорок шестом году разгромила в кубковом матче прославленную армейскую команду. Произошло это в добавочную тридцатиминутку, когда иссякла мощь атак знаменитой штурмовой пятерки.

В финальной пульке чемпионата СССР 1960 года автозаводцы опять выиграли у знаменитого армейского клуба с разгромным счетом 4:0. Но как были не похожи эти две знаменательные победы. Если та явилась в большей степени выражением силы духа, стойкости и несгибаемой воли, то одержанная пятнадцать лет спустя стала торжеством великолепного, отточенного, подкупающего мастерства.

Матч «Торпедо» (Москва) — ЦСКА начался яростной атакой автозаводцев, которая продолжалась все сорок пять минут. Это был вихрь комбинаций, оригинальных и ярких наступательных ходов, смелых тактических решений, которые то и дело ставили в тупик армейскую защиту.

Я специально не называю, вспоминая этот поединок, ни авторов голов, ни отдельных имен. Потому что это и был как раз тот счастливый случай, когда подлинным вдохновением была объята вся команда без исключения. Порой казалось, что мы следим не за футбольным сражением, где для каждой из сторон важно каждое очко, а за выступлением знаменитого артистического ансамбля — так слаженны и четки были действия торпедовцев, так все поистине легко и красиво у них получалось. Мне, честно говоря, трудно вспомнить еще какой-нибудь матч, подобный этому, на котором бы так часто и неудержимо гремели аплодисменты в момент, когда мяч находится в середине поля. Торпедовцам аплодировали за красивые и умные передачи, за тонкие решения, за четкие подкаты, в которых самый придирчивый наблюдатель не смог бы обнаружить и тени грубости. 4:0! Вот цифровое выражение этой победы, пришедшей к автозаводцам как награда за темповый, оригинальный футбол,

Помнится отчетливо и другое. Возвращаясь в тот день со стадиона, я не раз слышал в многоликой толпе болельщиков настойчивое, повторяющееся из уст в уста:

— «Торпедо» может стать чемпионом...

— Чудак, не может, а должно...

— Смотри, как играет...

Они утвердили это мнение своим великолепным искусством: отличной техникой, прекрасно осмысленным маневром, смелостью, вдохновением.

Пожалуй, стоит вспомнить еще один матч из тех, что вели эту команду в тот незабываемый для нее год к признанию. Матч, сыгранный в Киеве 16 октября с местными динамовцами. Этот поединок имел решающее значение для обоих клубов. Украинские футболисты шли по пятам москвичей и, в случае удачи, догоняли их. То, что сражение происходило на стадионе Киева, давало, естественно, хозяевам поля моральное преимущество. Многие были склонны думать, что автозаводцам в этом состязании придется вкусить горечь поражения.

Мне посчастливилось быть в тот день в Киеве. В ложе прессы Центрального стадиона столицы Украины я увидел много знакомых из Москвы, Ленинграда, Баку, Тбилиси... Пресса проявила к начинавшейся футбольной дуэли большой интерес. Помню, мои коллеги из газет и журналов провели между собой своеобразную анкету, в которой каждому предлагалось ответить на один вопрос: «Ваше мнение, кто победит?» Счет был 18:17 в пользу киевлян.

В этой обстановке выпукло и зримо проявилась еще одна замечательная черта команды «Торпедо» образца 1960 года: святая верность своему стилю, своему принципу, который можно было бы сформулиравать примерно так: «Что бы ни случилось — играть надо красиво и смело».

В самом деле, даже нам, журналистам, по долгу своему борющимся за бескомпромиссность, за прямоту и честность в спорте, казалось, что москвичи имеют право (у них был небольшой запас очков) на осторожность, выжидательность, должны попытаться свести его к «гроссмейстерской ничьей».

Но сами автозаводцы отвергли этот вариант. Ореол чемпионского звания, уже витавший над командой впервые за всю ее многолетнюю историю, не отнял у нее ни спокойствия, ни достоинства.

— Итак, ребята,— напутствовал в раздевалке своих воспитанников Виктор Александрович Маслов,— натиск с первых минут. Играйте смелее. Я прошу вас об этом.

Не знаю, что говорил в раздевалке своим ребятам тренер киевлян, но переполненный до отказа стадион и ложа прессы ждали разведки, раскачки, нервной позиционной борьбы. Но сразу же после свистка судьи гости бросились смело вперед и мгновенно, выражаясь языком боксеров, прижали своего именитого соперника к канатам. На третьей минуте последовал нокдаун: Валентин Иванов, продвигаясь в зоне левого полусреднего (мы тогда еще мерили все категориями «дубль ве»), вышел на удобную позицию. Казалось, сейчас он еще сместится чуть влево, сделает попытку обойти защитника — единственную преграду на его пути к воротам. Но Валя увидел рванувшегося вперед Сергеева и отдал ему идеально точный пас. Олег, не снижая хода, прошел по левому краю чуть ли не до ленточки, «прострелил» вдоль ворот, и набежавший Метревели заставил мяч влететь в сетку ворот.

— Ох, и разозлят же они киевлян этим голом,— сказал кто-то из моих соседей.

Действительно, как это очень часто бывает, тем более в таких сложных ситуациях, пропущенный мяч вызвал взрыв страстей. Хозяева поля попытались сразу же перехватить инициативу, и на какое-то время им это удалось. На тринадцатой минуте, оказавшейся несчастливой для москвичей, хозяева сравняли счет.

Москвичей не обескуражил этот гол. Они продолжали бороться за победу. Киевляне тоже. Матч стал похожим на поединок фехтовальщиков: атака слева, атака справа, и каждая полная изящества, тонкости замысла, богатого внутреннего содержания.

Развязка наступила на 56-й минуте. Последовала очередная комбинация москвичей. Они вывели в центральную зону Маношина. Он рванулся, нет, это слово сюда не подходит, скорее, поплыл, легко, с удивительной для футболиста грациозностью, обошел двух киевлян и отдал пас Иванову. Тот опять начавшему рывок Сергееву. Последовал удар. Всем показалось, что мяч уйдет на свободный, но в последнее мгновение на передачу из-за спины защитника выскочил Гусаров и точно забил.

«Это был редкий по красоте матч,— писала украинская спортивная газета,— в котором обе стороны продемонстрировали самый высокий класс. Но все-таки надо признать, что лучшими в нем были москвичи. Они победили заслуженно».

Так оценила этот матч вся советская спортивная пресса, матч, который, по существу, назвал нового в истории советского футбола чемпиона.

Перед тем как постараться систематизировать особенности его характера, я хочу напомнить, что в тот памятный год «Торпедо» одержало двойную победу, завоевав и Кубок Советского Союза. Причем финальный матч, сыгранный им против тбилисского «Динамо», лучше многих слов рассказывает о том, какими непревзойденными качествами обладает «Торпедо».

Я напомню лишь главные его штрихи. Тбилисцы уже в течение четверти века мечтали о завоевании почетного трофея, несколько раз выходили в финал, но никак не могли сделать последний шаг. Позади был трудный, изнурительный сезон. Играть в кубковом матче всегда тяжело, а в финальном особенно. Против чемпиона всегда играют с особенным подъемом, а тем более против новичка, впервые в истории поднявшегося на футбольный трон. И наконец, тбилисцы не попали в тот сезон в финальную пульку чемпионата и хотели успехом в Кубке реабилитировать себя. Может быть, все эти обстоятельства плюс не меньшее желание торпедовцев выиграть «дубль» сделали состязание захватывающим и ярким.

Обе команды начали поединок без разведки: уже на первой минуте виртуозный бросок Котрикадзе спасает ворота южан от сильнейшего, идущего в угол мяча, посланного Батановым.

По трибунам пронесся радостный, взволнованный гул, который уже не стихал до конца матча, потому что игра дарила зрителям каждую минуту радость острых ощущений, радость большого спортивного волнения.

Следует очередная атака торпедовцев. На штрафной площадке гостей столпотворение. Вратарь тбилисцев пытается в высоком прыжке перехватить навесную передачу, промахивается, подоспевший Воронин бьет...

— Ура!

— Гол!

— Гол!! Гол! — кричат на трибунах, но кто-то из динамовских защитников в акробатическом прыжке, которому может позавидовать любой вратарь, задерживает полет мяча рукой. Гусаров очень сильно и точно реализует одиннадцатиметровый. А через несколько минут следует красивейший проход Баркая, и счет уже 1:1. Динамовцы, ободренные успехом, усиливают натиск, показывают много интересных ходов и комбинаций, но защита автозаводцев вовремя разгадывает их.

После отдыха снова в яростную атаку идут южане. Но вот мяч внезапно переходит на другую сторону поля, Иванов начинает остроумную комбинацию, а Гусаров заканчивает ее сильнейшим, точным ударом — 2:1 ведут москвичи.

— Вай-вай, тэперь все, совершенно все,— говорит сокрушенно мой сосед, журналист из Тбилиси...

— Да еще игры сколько,— утешаем мы его.

— Не говори. Не говори. Это совершенно все,— твердит он одно и то же.

Но его земляки играют отменно. Они показывают такой задор, такую неукротимую энергию, что трибуны вспыхивают овациями (нет все-таки нигде на свете болельщика более объективного, чем московский болельщик!). Их энергия и мужество вознаграждаются: Калоев в высоком прыжке забивает второй гол. 2:2!

Еще мгновение назад казалось, что «прибавить» уже нельзя, но, добившись успеха, тбилисцы увеличили напор и темп. Их желание победить было на этот раз так велико, что москвичи стали болеть за темпераментных южан.

— Вперед, «Динамо»!

— Нажимай, ребята!

В эти напряженные минуты поединка торпедовцы показали спокойствие и уверенность. Они стоически оборонялись и систематически нападали крупными силами. И вот во время одной из контратак Валентин Иванов вновь продемонстрировал свое выдающееся мастерство. Получив стремительную передачу в зоне штрафной площади, он, окруженный двумя защитниками, в падении, умно и точно пробил в дальний угол. Вратарь оказался бессильным отразить этот удар.

— Вай-вай, тэперь все, совершенно все,— снова услышал я сбоку трагический шепот. Но утешать не стал. Мне самому показалось, что положение южан безнадежное: потратить столько энергии, столько страсти и по существу снова оказаться в нокдауне за несколько минут до решающего свистка.

Тбилисцы же, к всеобщей радости и к всеобщему удивлению, не сложили оружия. И вновь, уже в третий раз за этот поединок, уравняли счет. Стадион ликовал. Команды уходили в тоннель, чтобы через десять минут вновь вернуться на поле и продолжать эту тяжелую дуэль.

И вот окончен короткий перерыв и команды снова на поле. Тбилисцы неудержимо рвутся вперед. Месхи, Яманидзе, поддерживаемые товарищами, творят чудеса на поле. Торпедовцы отвечают тем же. Вратари обеих команд все время в игре. Ничейный счет держится до последнего мгновения.

И именно на сто двадцатой минуте произошла развязка — счастливая доля одной стороны и полная трагизма для другой. Атаковали москвичи. Мяч получил Валентин Иванов. Он находился в зоне левого полусреднего, довольно далеко от ворот и в очень трудном положении. Все ждали, что лидер автозаводцев сыграет с кем-нибудь из партнеров. Но он совершенно неожиданно, сильно и точно ударил по воротам, и мяч, чуть задев дальнюю штангу, влетел в сетку. На какую-то долю секунды стадион оцепенел. А потом... Что началось потом, невозможно передать никакими словами. Мне кажется, что самыми волнующими минутами были те, когда тбилисцы, пережившие настоящую трагедию, нашли в себе силы и благородство первыми, по-братски поздравить своих товарищей по спорту — команду московского автозавода имени Лихачева, добившуюся самого крупного успеха, на который только может рассчитывать футбольный коллектив.

Стадион ликовал. Яркий свет юпитеров падал на зеленый квадрат поля, где стояли, тесно прижавшись друг к другу, одиннадцать усталых, не скрывающих своего счастья ребят. На них были нацелены объективы всех фотоаппаратов, им адресовались восторженные крики и овации восхищенных их игрой людей.

А в это время на западной трибуне, у самого края судейской ложи, подперев голову своими сильными руками, сидел, не замечаемый никем, Виктор Александрович Маслов — человек, который привел этих ребят к победе.

И теперь несколько слов я хочу посвятить ему. В тот день мы, советские любители футбола, открыли для себя талантливого и умного тренера. А это, право, не меньше, чем открыть новую команду.

Я не могу сейчас выписывать его портрет — это, вероятно, потребовало бы отдельной книги. Но мне хочется отметить одну из черт, которая особенно привлекает в этом человеке и заставляет относиться к нему с особым уважением. Ему органически чужда психология временщика. Куда бы он ни приходил, за какую бы творческую работу ни брался, он всегда смотрит вперед, всегда думает о будущем.

Таким он показал себя, создавая «Торпедо» образца 1960 года. И мне лично кажется, что во всем, чего достигла эта команда в последующие годы, была доля заслуги Виктора Маслова.

Когда в 1964 году автозаводцы, несмотря на то, что команду покинули сразу шесть игроков основного состава, завоевали серебряные медали, а через сезон переплавили их в золото, было много написано слов о «не видном» тренере Юрии Золотове, который сразу стал видным, о заслугах и труде Виктора Марьенко... Я не хочу отнимать у этих, много поработавших людей их славы. Но тогда, читая имена победителей, я искренне обижался за Виктора Александровича, хотя еще не был знаком с ним. Обижался, потому что видел в «Торпедо» не чей-нибудь, а его стиль, его рисунок, созданные его умом и душой.

— Позвольте,— могут возразить мне,— но ведь это была иная команда.

Не стану отрицать, коллектив в самом деле покинуло несколько дезертиров и пришло несколько новых игроков. Но осталось главное — масловская школа, заложенный им фундамент, рожденные вместе с ним традиции. Это похоже на то, что случается в армии в суровые годы войны. Какая-нибудь прославленная часть становится на направлении главного удара и несет тяжелые потери. Ее выводят из боя, присылают пополнение, чаще всего зеленую молодежь. На поверку — перед вами почти другая часть, только номер у нее прежний, звание и боевое знамя. И вот под этим знаменем дерется она так же геройски, так же отчаянно, так же неукротимо. И командиры, глядя на молодежь, радостно говорят:

— Наша, гвардейская школа!

И может быть, в те дни, когда вновь ярко и интересно заиграли автозаводцы, Виктор Александрович с любовью думал о них и говорил:

— Вот она, наша, торпедовская школа!

С такой же добросовестностью, с такой же дальновидностью создавал он потом свои здания в ростовском СКА, а чуть позже — в киевском «Динамо».

Другой подкупающей в Маслове чертой является его творческая смелость. Если вы следили за его биографией, то знаете, что он часто и решительно, во имя интересов дела, освобождался от «звезд», забывших свое истинное призвание, и заменял их молодежью, вверял ей свои надежды и чаяния. Эти эксперименты грозили ему потерей очков, а следовательно, и потерей авторитета, но он делал то, что считал необходимым делать.

Остальные черты творческого характера Виктора Маслова воплощены в характерах созданных им команд — московского «Торпедо», ростовского СКА и киевского «Динамо».

«Торпедо» образца 1960 года. О нем уже было сказано немало — о матчах, сыгранных командой, о победах, одержанных ею. Остается лишь суммировать все, что мы с вами знаем о ней.

Работая над этой книгой, я старался выяснить, кто первый дал команде автозавода красивое, сильное имя — «Торпедо». Но, увы, история не оставила нам ответа. Тогда я взялся за словари. В них говорилось, что слово это английского происхождения и имеет несколько значений. Одно из них — «разбить», «разрушить».

Не знаю, было ли известно крестному отцу команды это значение имени, но оно как нельзя лучше подходит к характеристике коллектива, о котором мы говорим. Неутомимая жажда атаки, постоянная приверженность к ней, агрессивность и смелость при любой турнирной ситуации — одна из самых выразительных черт торпедовцев.

Вместе с тем чемпион 1960 года, как мне кажется, был самой изящной и красивой командой из всех, которые до нее завоевывали это звание. На первый взгляд эти определения могут показаться несовместимыми: разрушение и изящество. На самом деле было так. Торпедовцы разбивали «вражеские» бастионы не голой физической силой, а силой блестящей творческой мысли, силой филигранной техники. Недаром же на наших стадионах во время их игры так часто и дружно гремели аплодисменты и раздавались возгласы восхищения. Мягкие, «кошачьи» движения, удивительная гибкость, легкий, отмеченный печатью грациозности бег (присмотритесь, теперь именно так бегают и игроки киевского «Динамо»), высокое умение в обращении с мячом. Недаром же в ту пору у нас часто называли их — «бразильцы». В них, и впрямь, было много схожего с этими кудесниками мяча.

Как-то знаменитый Эленио Эррера сказал, что у современного футбола есть четыре скорости — бег, маневр, пас и мысль. Виктор Маслов оснастил свой футбольный автомобиль всеми этими четырьмя скоростями, и он понесся вперед, к победе, стремительно, легко и уверенно.

Мне бы хотелось отметить еще одну черту чемпиона 1960 года — постоянное стремление к передовым методам ведения игры. В шестидесятом году у нас еще царствовал, правда, уже подвергаемый критике, отживший свой век «дубль ве». В ряде игр сезона торпедовцы одними из первых начали опробовать варианты с четырьмя защитниками и четырьмя нападающими. А главное, Маслов не привязывал своих подопечных ни к какой схеме. Он учил их творить. И они несомненно были в ту пору командой, в которой царствовал дух инициативы.

Когда я вспоминаю торпедовцев шестидесятого года, я прежде всего вижу изумительную пару полузащитников — Николая Маношина и Валерия Воронина. По-моему, это была самая красивая, самая техничная и самая «спетая» пара хавбеков за всю историю нашего футбола.

Потом Николай Маношин ушел, погнавшись неизвестно за какими благами, в другой клуб и, потеряв привычную для себя атмосферу культа техники, поэтичности, красоты, превратился в футбольную посредственность. А его напарник, Валерий Воронин, стал европейской знаменитостью, гордостью торпедовской команды и всего нашего футбола.

«Торпедо» дало нашей стране и ряд других ярких талантов — Валентина Иванова, Славу Метревели, Виктора Шустикова, Бориса Батанова, Геннадия Гусарова, Леонида Островского...

В моих блокнотах — десятки записей, сохранившие высказывания виднейших специалистов нашей страны о чемпионе СССР 1960 года. Я приведу лишь некоторые из них.

Михаил Якушин. «Мне особенно хочется подчеркнуть высокую психологическую закалку команды. Молодость горяча и в случае неудач быстро впадает в уныние. Но автозаводцам нечего было унывать — отличный старт предопределил для них и отличный финиш».

Борис Аркадьев. «Впервые за все годы существования команды сильное, даже очень сильное нападение подпирает не менее сильная защита. Создан единый игровой ансамбль, поражающий своей слаженностью и своим высоким искусством».

Константин Бесков. «Отличная техника, отличный, осмысленный маневр. Прочные связи в линиях. Оригинальные наступательные ходы. Вот черты характера нового нашего чемпиона. Черты, которыми может гордиться любая команда».

Александр Пономарев. «Как бывшему игроку «Торпедо» мне особенно приятно отметить, что команда сохранила и развила главную традицию прошлого — высокий наступательный дух. Новый чемпион страны возвращает нашему футболу потерянный было им дух высокой результативности».

Николай Гуляев. «Почти во всех своих играх с сильными соперниками торпедовцы были всегда чуть-чуть сильнее. Это прекрасное умение пересилить равного себе, вся сумма этих «чуть-чуть» и принесла коллективу заслуженную победу».

Народный артист СССР Игорь Ильинский. «Я давно и убежденно «болею» за наш московский «Спартак». Если бы не было этой команды, я бы, начиная с нынешнего года (шестидесятого.— Л. Г.), обязательно бы отдал свое сердце торпедовцам. Они настоящие артисты на зеленом поле. Если попытаться дать самую короткую и точную характеристику их игре, то это будет звучать примерно так: неповторимо красивое, подлинно эстетическое зрелище».

Всеволод Бобров. «Какие бы команды ни появились у нас в будущем, как бы хорошо и совершенно ни стали играть старые клубы, традиционные лидеры советского футбола, мы всегда будем помнить о чемпионе 1960 года. Это команда, о которой не сможет забыть ни один истинный ценитель футбола!»

Действительно, мы никогда не забудем того, как великолепно играло в шестидесятом году московское «Торпедо», команда, созданная Виктором Масловым.