ДО ДОМА МЕНЯ ПОДВОЗИЛ

НЕПОМНЯЩИЙ

 

На поле, когда игра еще не началась, он едва заметен. Небольшого росточка, худенький (про таких говорят: «В чем только душа держится»), оттого и футболка на нем точно с чужого плеча. И ведет себя Агашков скромно, словно прячется за спинами других. Но когда игра начинается, Сергей преображается, без устали, как челнок, покрывая расстояние от одного углового флажка до другого. И так весь матч. И откуда только силы берутся? И кажется с трибуны, что легко все ему дается, без видимого усилия. Но чтобы убедиться в обратном, достаточно после игры посмотреть на черные синяки усталости под глазами, на впалые щеки и едва заметную дрожь в ногах.

Впервые как игроком я заинтересовался им после случайного высказывания Михаила Иосифовича Якушина. Это было лет десять тому назад. «Очень умный футболист, - делился своими впечатлениями Якушин, — ловкий, юркий, мобильный. Одним словом, хороший игрочишка». Такая оценка дорогого стоила. И с тех пор я стал наблюдать за Агашковым. Потом мы встречались, вместе смотрели футбол (это когда он приезжал из-за границы в Москву в отпуск), разговаривали. Но такой длительной и доверительной беседы, как в этот раз, у нас не было.

Его путь в футбол начался с дороги от Ашхабада, где он родился, до спортшколы, находившейся за городом. С обыкновенной шоссейной дороги - всего десять километров. Тогда ему, мальчишке, она казалась бесконечно длинной, ибо была серьезным препятствием на пути в футбол. Автобусы ходили редко, да и не по расписанию, а опаздывать на тренировки в футбольную школу было нельзя.

«Мне повезло, - тихим голосом рассказывает Агашков, - в футбольную школу меня привел мой первый тренер - Михаил Сарибеков. Он сам перешел туда из «Локомотива» и взял меня с собой. Но ему дали более старший возраст, и я попал к другому тренеру - Валерию Непомнящему. Он-то и предложил однажды подвезти меня до Ашхабада. И оказалось, что мы с ним соседи. С тех пор я каждое утро подходил к его гаражу, садился на переднее сиденье машины и ехал, можно сказать, в свою мечту, прямо как король. Кстати, по пути, если Непомнящему встречались другие ребята из нашей школы, он подсаживал и их. И частенько в ворота школы въезжала легковая машина, битком набитая мальчишками».

Как король! Едва ли не ежедневные путешествия с любимым тренером. И разговоры, бесконечные разговоры о футболе. Получается, что, может, он раньше начал думать и рассуждать об игре, чем научился играть.

На его путь в футболе оказало влияние то обстоятельство, что чаще всего и бывает сильнее нас, - нужда. Много позже, пробившись наверх, играя за ростовский СКА и особенно за «Торпедо», он, по его собственному признанию, не бедствовал. А в далеком детстве все было иначе. Ведь он был четвертым ребенком в семье, самым младшим после трех сестер.

«Отец умер рано, - продолжает Агашков, - и я не запомнил его. Мать растила нас одна. Как мы выживали? Помогали добрые люди, помогал климат Туркмении, где тепло круглый год и где земля всегда найдет, чем покормить голодного. Впрочем, это, наверное, мало кому интересно. В общем, как видите, выжили. Да в больших семьях иначе и быть, наверное, не может».

И понятно, что предопределило выбор - между приглашениями Константина Бескова в московский «Спартак» (вершина, до которой не доходили, наверное, даже его детские мечты) и Валентина Иванова - в «Торпедо». С одной стороны, у него было пусть не гарантированное, но четко очерченное будущее, а с другой - реальное настоящее, которым можно было не только полюбоваться, но и попользоваться. Он выбрал второе и не скрывал, почему. «Торпедо» предоставило ему квартиру, то есть сделало то, чего не мог дать «Спартак». А что было делать Агашкову с женой и маленьким сыном на руках в чужом городе? Идти в общежитие? Но ведь у нас в стране нет ничего более постоянного, чем временное. А если завтра, послезавтра, через неделю, через месяц он не сможет пробиться в основной состав «Спартака»? В конце концов «Торпедо» тоже команда с именем, где в те годы была довольно высокая конкуренция за место в основном составе.

Когда мы обсуждали с ним этот вопрос, Сергей неожиданно сослался на слова героя фильма «Дети Дон Кихота», так проникновенно сыгранного Анатолием Папановым. «...И тогда ты скажешь своим детям, что - да, мне очень хотелось поехать работать в Антарктиду, но по распределению меня послали в Урюпинск, и я поехал туда, потому что так было надо» - процитировал Агашков. И продолжил: «Вот и я так же. Мне, конечно же, хотелось попробовать себя в «Спартаке», но в тот момент в личной жизни сложилась такая ситуация, что надо было выбирать синицу в руках, а не журавля в небе».

Тем не менее, выбор этот дался ему нелегко. Он ведь поначалу даже два заявления подал - одно в «Торпедо», а потом, когда его позвал Бесков, и в «Спартак».

Перебороло все-таки, пусть на миг, стремление к самым вершинам игры! Но этот миг, этот порыв едва не стоил ему дисквалификации. Спасло Агашкова то, что руководство ростовского СКА, просчитав эту ситуацию, призвало его на два года в армию (предыдущий, 83-й, он играл за СКА как вольнонаемный).

«Да, - грустно качая головой, вспоминает Агашков, - дело было так. Бесков тогда меня все-таки уговорил написать заявление и сказал, что если надумаю, они меня заявят, а если нет, то порвут заявление. Но про это как-то прознали. Я приезжаю в Тарасовку, подхожу к Новикову и говорю: мол, извините, но я выбираю «Торпедо». И прямо оттуда еду на «Автозаводскую» в клуб «Торпедо», а там меня уже ждут представители ростовского СКА. Встречают с распростертыми объятиями и, улыбаясь, говорят: «Поздравляем! Ты призван в армию и тебе присвоено воинское звание старшего лейтенанта».

И в тот, 1984 год, Агашков вместо Москвы отправился со сборной Вооруженных Сил во Вьетнам, на международный турнир.

Тем не менее «Торпедо», за которое он выступает с 1987 года, стало для него тем местом, куда после долгой разлуки стремишься всей душой, тем домом, на постройку которого положены девять лет твоей жизни, твоей спортивной карьеры. И что только не уместилось в них! Горькие поражения в трех финалах Кубка СССР, упущенные в последних решающих играх медали первенства — и яркие, запоминающиеся прежде всего своим эмоциональным подъемом победы над «Севильей» и «Монако», над московским «Спартаком» и киевским «Динамо»... Да, многое было, но не на том все же уровне, на котором могло бы быть, прими он тогда приглашение Бескова.

«Конечно, - прервал недолгое молчание Агашков, - каждому хочется стать первым, но «Торпедо» это тяжелее осуществить, чем «Спартаку». Вот сейчас главная помеха - отсутствие финансов. Спартаковцы могут позволить себе купить игрока, который им нужен, а у нас такой возможности нет. Удовлетворен ли я своим путем в футболе? Процентов на девяносто - да. Я не жалею, что играл и продолжаю играть за «Торпедо». Мы ни перед кем не склоняли головы - и чем титулованнее был соперник, тем сильнее играли сами. Знаете, на такие матчи даже настрой особый. Уже с утра в день игры встаешь с каким-то другим настроением. Потом, поймите, у каждого футболиста, если он настоящий футболист, должно быть в крови стремление сыграть с сильным соперником».

А уж по характеру он пришелся этой команде как нельзя кстати. Такой же застенчивый вне поля. И ершистый на нем. «Я - крайний полузащитник, - говорит Агашков, - а при существующей сейчас системе 1-3-5-2 эти два крайних полузащитника превращаются, по сути, в защитника и нападающего одновременно. И Валентин Иванов на установках перед игрой говорит примерно следующее: «Ты, Агашков, во-первых, должен сделать так, чтобы с твоего правого фланга нашим воротам не грозила опасность, а во-вторых, обязан за тайм хотя бы три-четыре раза проскочить по флангу вперед и что-то создать у ворот соперника». Такое же конкретное задание он дает каждому игроку, а потом, обращаясь ко всем, подытоживает: «Ребята, я прошу вас, поиграйте в футбол!» То есть, понимаете, он требует сначала беспрекословного выполнения его задания, а потом, уже сверх того, просит импровизировать, творить. Не только не запрещает, а, наоборот, призывает к этому! Но если с первой частью его задания мы, как правило, справляемся, то со второй - нет. Почему? Потому что у нас просто не хватает класса. Да-да, самого обыкновенного класса, причем я бы уточнил - командного. Ведь никто, думаю, не будет отрицать, что у Шустикова или Ширинбекова такой класс есть. Отсюда, согласен, достаточно среднее качество нашей игры. Хотя в первом круге минувшего чемпионата, я считаю, мы смотрелись вполне прилично».

Везло ли ему на команды? Вопрос непростой. Здесь важно понять, что считать везением. Ведь начиналась его карьера со второй лиги, где в составе «Колхозчи» он «варился» несколько лет. Затем попал в ростовский СКА, команду, про которую в 1983-1984 годах, да и сейчас, продолжают ходить различные слухи и легенды. Что в них правда, что - нет, он отличить уже и сам сейчас не может. «Да, — вспоминает Сергей, - та команда была необыкновенно талантлива. Были звезды, такие, как Андреев, Воробьев, Андрющенко, были ветераны - Яшин, Гончаров, были, наконец, мы, молодые, честолюбивые - Никитин, Суровикин, Калитвинцев, жаждавшие признания и славы. В общем, как принято говорить, присутствовал сплав молодости и опыта. Первый круг чемпионата 1984 года мы закончили на третьем месте, обыграли сам московский «Спартак», да еще как - 6:1 (!), но во втором взяли лишь 6 очков. После первой половины чемпионата пошли слухи об уходе, вернее, переводе в Москву, нашего старшего тренера Петра Шубина. На нас это очень сильно подействовало. Одни (как, например, необычайно одаренный вратарь Стас Руденко) стали искать истину в вине, другие, у которых заканчивался срок службы в армии, начали подумывать о том, в какие бы команды им податься, и... В общем, команды как таковой не стало. Выходили на поле уже без страсти, просто по обязанности».

Потом в его судьбу надолго вошло «Торпедо». Затем - заграничный период. Пройдя три тестирования, он, единственный из полутора десятков наших полевых игроков, был принят в южнокорейский клуб «Поско». Сыграл несколько матчей, забил несколько мячей, но потом был посажен в запас - оказалось, что он нужен был тренеру для создания в команде конкуренции. Уехал в Израиль, не захотел получать деньги просто так, ни за что. Но через полгода уехал и оттуда.

«Странные они люди, - усмехнулся Агашков. - После тренировки, которую и тренировкой-то назвать сложно, не успеешь ты еще с поля уйти, а они уже в машины садятся и уезжают. Когда только помыться, переодеться успели?»

Уехал он в Турцию, в «Анкарагюджю», куда его позвал... Валерий Непомнящий. «Играли мы там вместе с Матвеевым и Мухамадиевым. Но и там своя специфика. У них принято половину контракта давать футболистам вперед. И вот большинство игроков клуба, получив 40-50 процентов от суммы своего контракта, начинали просто валять дурака. В общем, уехали мы оттуда, выкупив у президента клуба за причитающуюся нам вторую половину суммы контракта свой трансфер. Так я вернулся в «Торпедо».

Везло ли ему на тренеров? Валерия Непомнящего он до сих пор помнит и уважает. Считает его хорошим, универсальным специалистом. Ценит Валентина Иванова, самого преданного «Торпедо» человека. Добрым словом вспоминает Петра Шубина.

Старый конь борозды не портит? Да, так считается, и так, наверное, и есть. И сейчас в футболе, несмотря на тенденцию к омоложению, возрастные футболисты по-прежнему в цене. Но, конечно, настанет время, и более молодой и счастливый выйдет на поле в составе «Торпедо» в футболке под номер 11 - в его, Агашкова, футболке. А он сойдет с бровки и перейдет в другое футбольное измерение, примет другую роль - роль детского тренера (он об этом страстно мечтает) и, как когда-то в его далеком детстве Непомнящий, возьмет за руку мальчишку и повезет ли, поведет ли — не важно — его по дороге в футбол.

Но все это будет потом. А сейчас он готовится к новому, уже 15-му футбольному сезону в своей спортивной биографии. И после каждой тренировки или матча будет спешить домой, чтобы помочь жене Наташе, поговорить о футболе с 12-летним сыном Денисом (уже занимающимся в торпедовской школе у Анатолия Зарапина), но главное - успеть поймать улыбку своей годовалой дочери Валерии. Собственно, из-за всего этого он и в отпуск ни вместе с командой, ни с отдельными игроками никуда не поехал. Ну а если останется время, вновь погрузится в мир любимого им Теодора Драйзера. «Я все книги его читал, - говорит Агашков. И верный своей привычке уточнять, добавляет: - Все те, что изданы у нас в стране».

 

Иван ТИМОШКИН

(«Спорт-экспресс», 1996, февраль)