Игорь ЧУГАЙНОВ: "Прощай, "Торпедо", и прости..."

— Извини, Игорь, но я вижу, что уход из «Торпедо» дался тебе нелегко?

— А ты думаешь, Юре Тишкову он в свое время дался легче? Помню, приехал он в минувшем году на базу в Мячково после нашего победного финала в Кубке, поздравил нас, старался быть веселым, а у самого видно кошки на душе скребли — ведь кругом-то все свое, родное, знакомое, можно сказать, с детства. Так и у меня, ухожу, а душа-то болит за команду, за ребят, оставшихся в ней.

— Ну, так и расскажи о том, что у тебя наболело.

— Не знаю, с чего и начать...

— Попробуй с сентября 1991 года, когда команда восстала против Валентина Козьмича Иванова. Ведь под тем письмом, написанным в январе 1992 года, стояла и твоя подпись.

— Я подписал то письмо потому, что считал, что Валентин Козьмич несправедливо относится к игрокам и не всегда правильно решает финансовые вопросы. И не только он. Был у нас такой администратор — Вячеслав Жендарев. Так вот, перед началом сезона нам выдавали бутсы, которые имели свойство быстро рваться. Иногда и двух пар на сезон не хватало. Однако к этому администратору с просьбой ребята даже подходить боялись, потому что если он даже вспоминал, кто ты такой, то в лучшем случае посылал тебя на три буквы и наговаривал всяких гадостей. Чем выслушивать такое, лучше было, купить бутсы в магазине за свои деньги. Так и поступали. Сам же Иванов многих игроков, например, Ширинбекова, Еременко и ряд других, отчислял ни за что, и это-то мне и казалось тогда верхом несправедливости. Я считал, что такой человек не может руководить людьми.

— Ты все время говоришь тогда, тогда... А что сейчас, изменил мнение?

— Нет, но с возрастом человек начинает оценивать ситуацию насколько иначе. Я вот честно могу тебе сказать, что сейчас против Иванова я бы не выступил, хотя и возвращать бы в команду не стал, потому что знаю его как человека все-таки злопамятного, самолюбивого — он бы нам этого не простил. Но и против него сегодня, повторю, не пошел бы. Почему? Да потому, что Иванов был хозяин. Он за все отвечал и все держал в своих руках. Нужен, например, был ему какой-то игрок, и он пробивал квартиру, а иногда и машину в придачу. Не было при нем такого случая, чтобы футболист, год проигравший в «Торпедо», не получил бы квартиру. Заслуга в этом была только Валентина Козьмича. А то, что сейчас творится в клубе без Иванова, иначе как бардаком не назовешь — никто ни за что не отвечает. Вот мы заняли в чемпионате только 7-е место, не попали в еврокубки, и с кого спросить? С Юрия Миронова? Но он может сказать — извините, я не могу, пригласив игрока, даже что-то конкретное пообещать ему. Вот, к примеру, пришел к нам в середине сезона нападающий Севидов из Луганска. Обещали ему подъемные. Выплатили половину, а потом говорят — ты в основной состав не попадаешь, извини, остальное не получишь. Это как называется?

— Хорошо, Игорь, а чем же все-таки проявляется, как ты говоришь, бардак в команде?

— Да во всем: и в распределении материальных благ, и в селекционной работе, и в заключении различного рода контрактов на зарубежные поездки, и в работе по трансферу наших игроков, и, главное, по отношению к людям, к нам, футболистам.

— Если можно, давай конкретнее.

— Конкретнее? Пожалуйста. Возьмем, к примеру, отношение к людям. В ноябре 1991 года команде за З-е место, занятое в чемпионате, было выделено шесть машин. И как ты думаешь, кто их получил? Я могу их всех назвать: это исполняющий обязанности главного тренера Евгений Скоморохов, вице-президент клуба Владимир Овчинников, сын Юрия Золотова — Владимир, второй тренер Юрий Миронов, наш доктор и массажист. Как видишь, в этом списке нет ни одного игрока. Я не против людей, работающих непосредственно в команде, но при чем здесь сын начальника команды?

— И как вам, игрокам, объяснили это «справедливое» распределение?

— Да нормально объяснили, как всегда, красиво. Сказали: вы же, мол, все собрались уходить из «Торпедо». А это было тогда, когда приказом свыше Иванов был возвращен в команду. Но в тот момент еще ни одного заявления написано не было. Или вот другой пример. Наш начальник команды Юрий Васильевич Золотов поехал в Израиль и сделал там себе операцию руки. Я не знаю, за счет клуба или нет, врать не буду, но, думаю, не из своего кармана оплачивал, да и не мое это дело — сделал, и хорошо. Но почему же клуб не отправил туда же Колю Савичева, которому, кстати, была сделана операция на колене благодаря только его брату Юрию, оплатившему стоимость операции. Или возьмем квартирные вопросы. В этом году должен был согласно контракту получить квартиру Чельцов. И вдруг сейчас из-за каких-то формальных придирок все застопорилось. Но, позвольте, когда вы составляли контракт, все ведь должно было быть оговорено. Вы обещали дать человеку квартиру, значит, надо выполнять обещание, даже не обещание, а обязательство — я так считаю. А как получал квартиру Саша Подшивалов? Почти два с лишним года он сам ходил по всем инстанциям, подписывал какие-то бумажки, и все это между тренировками и играми. Это что же такое? А на что тогда футбольный клуб «Торпедо»? В нормальном клубе, я считаю, должно быть так поставлено — человеку, игроку положена квартира. За него это должна делать администрация команды. У нас есть клуб, где сидит достаточно людей, которые и обязаны освободить игроков от всех этих забот. А то нам все время твердят — вы должны быть профессионалами. Да, правильно. Но того же надо требовать не только с футболистов, но и с руководства клуба.

— А ты считаешь, что у руководства клуба этого профессионализма нет?

— О каком профессионализме тут можно говорить! Помнишь, в 1990 году «Торпедо» играло с «Севильей» и «Монако»? Так вот, год спустя наш президент Владимир Корнеев уже после отставки Иванова (при нем даже разговора об этом не могло возникнуть) рассказывает нам, что мы, то есть он, заключили контракты с тем-то и тем-то, но нас обманули и денег за трансляции этих матчей не будет. Но, помилуйте, кто же виноват в том, что ты подписал контракт не с тем, с кем надо, а отразилось-то это все на кармане команды. И кто за это будет отвечать? Или вот совсем свежий пример. В начале 1993 года команда поехала в ЮАР. Пригласила нас бывшая наша соотечественница, ныне живущая там. Обещала определенную сумму по контракту, Гарантом этого контракта стала какая-то третья фирма. Кстати, представитель этой фирмы, чуть ли не президент ее, ездил с нами, воду подносил в автобусе. В общем сыграли мы там пару матчей, а когда выяснилось, что ожидаемых сборов нет, то нам сказали, что денег платить не будут. Ну, наше начальство начало — как же так, вот, мол, контракт. А эта женщина и отвечает, что этот контракт вы можете засунуть себе в ж... Потом-то выяснилось, что у третьей фирмы, так называемого гаранта, на счету в банке было что-то около 20 долларов.

— И чем вся эта история закончилась?

— Все футболисты были просто взбешены от такой некомпетентности руководства. Почувствовав это, нам по приезде в Москву выплатили-таки причитающуюся сумму, но из кассы клуба, то есть из тех денег, что были ранее нами заработаны.

Президент ФК «Торпедо» Владимир Иванович Корнеев с футболом, думаю, столкнулся в первый раз, когда его в 1990 году избрали на эту должность. Здесь он как бы по совместительству. А вообще он — помощник по общим вопросам генерального директора ЗИЛа Евгения Алексеевича Бракова.

Начальник команды — Юрий Васильевич Золотов очень хорошо чувствует, откуда дует ветер, умеет приспосабливаться к ситуации и никогда светиться не станет. Когда команда восстала против Валентина Козьмича, Золотов был четвертым в наших требованиях на отставку (после Иванова, Жендарева и Никонова). Когда Иванов написал заявление об уходе, он немножко пригнулся, мол, ребята, я с вами. А потом, когда волна прошла, все вернулось на круги своя. И сейчас все финансы находятся в его и Корнеева руках. И вообще всю политику клуба делают они. Не могут, мне кажется, эти люди работать по-новому в новых условиях.

— Как ты думаешь, а получает ли достоверную информацию о делах в команде Евгений Браков, и вообще от кого он ее имеет?

— Он получает ее от Корнеева и Золотова, и думаю, что объективного представления о положении дел в команде и о настроениях игроков он не имеет. До него все доходит, думаю, в несколько ином свете.

— А почему ты так считаешь?

— Да потому, что Браков всегда встает на позицию руководства, а не футболистов. И мы все давно поняли, что объяснить, доказать ему что-то бесполезно. Тут ведь еще в чем сложность. Он, наверное, думает: вот игроки сняли Иванова и опять чем-то недовольны. Из-за этого-то лишний раз чего-то и не скажешь. Сразу получишь в ответ — а чего же вы хотели?

— А действительно, чего же вы хотели?

— Понимаешь, когда мы снимали Иванова, были такие мысли, чтобы все вопросы решал сам коллектив и по справедливости. Многие, наверное, усмехнутся, мол, утопия это, такого не бывает. Что ж, наверное, так. На Западе все проще. Там ты подписал контракт, и тебе больше ни о чем не надо думать, никуда соваться — ты все будешь иметь, что там записано. А у нас? Допустим, у трех игроков подписаны контракты о получении квартиры, а она одна. Как быть? Вот тут и начинается кутерьма. Мало ведь найдется таких людей, которые откажутся от квартиры, мол, я не заслужил, давайте отдадим ее другому. Я всегда считал, что дефицит порождает несправедливость. А как он у нас был, так и остался. Вот поэтому я и говорю: нужно, чтобы был хозяин у клуба, который над всем этим стоит и смотрит — кому на самом деле что надо, и чтобы все было по справедливости.

— Хорошо, а что ты можешь сказать о ведении селекционной работы в клубе и о трансферах игроков?

— За селекцию у нас отвечает Вадим Никонов, опытный специалист, который может разглядеть игрока. Мы с ним как-то беседовали, и он мне прямо сказал, что ему говорят так: приводи всех, кого приметил, а там разбираться будем. В минувшем году человек семь, наверное, пригласили. Заиграл же только один Прокопенко, а остальные даже в состав дубля не проходили иногда. Этот факт говорит сам за себя. То есть принцип у нас такой — побольше и подешевле, валовый метод, одним словом. И потом, здесь все опять упирается в деньги. В других командах игрокам создают лучшие условия, и они уходят из «Торпедо», а новых хороших игроков не берут. Да и не пойдет сейчас хороший игрок в «Торпедо» — это я тебе точно говорю. И я уверен, что главный показатель работы клуба в том — стремятся туда люди, берут туда хороших игроков или нет. В этом и заключается, на мой взгляд, благополучие команды. Что касается трансфера игроков и возможности перейти в зарубежный клуб, то и тут картина удручающая. В принципе, насколько я знаю, почти все ребята сами занимаются этими вопросами. Где-то там с кем-то договариваются, а потом приходят к Золотову, и он решает условия покупки.

— Значит, из «Торпедо» перебраться в хороший зарубежный клуб нет никакой возможности?

— Практически нет. Нам ведь как говорят, и Иванов так же говорил — вот вы плохо играете, и вас никто покупать не хочет. Но, извините, создайте в клубе нормальные условия, и мы, может быть, будем играть иначе. Это во-первых. А во-вторых, мы ведь не «Аякс» какой-то, а рядовая заводская команда, и, чтобы продать игрока, надо уметь показать его сильные качества, то есть можно же как-то преподнести нашего футболиста. Можно же было того же Тишкова продать в хороший зарубежный клуб. Но не продали. Почему? Да потому, что этим никто не занимался. У нашего руководства ведь какая психология — к ним должны приехать, положить деньги на стол, желательно побольше, и еще что-нибудь сверх того, и милостиво просить — продайте, мол, нам этого игрока. Но ведь так не бывает.

— Извини, Игорь, не могу не задать тебе один волнующий меня вопрос. Ну вот хорошо, вы сняли Валентина Иванова, через год покинул «Торпедо» Тишков, сейчас ушел ты, но какая-то ответственность за судьбу команды, за свои поступки и действия должна быть у вас или нет?

— Конечно, должна, но она обязательно должна быть обоюдной: и со стороны игроков, и со стороны руководства, А то ведь что получается. Вот в 1992 году дали нам с Тишковым по квартире. Оттуда выехали люди, а ремонт не сделали. Подходим мы с Юрой к Корнееву, так, мол, и так, ремонт надо сделать. Тот зашел к Юре, и Тишков ему показывает — вот обои оторваны и тому подобное. Так Корнеев и говорит: «Ну, этот кусочек мы тебе заклеим», Смех, да и только. Ладно, бросили мы с ним эту затею. Подхожу я потом опять к Корнееву и говорю: «Владимир Иванович, я сделаю ремонт сам, но денег у меня нет, дайте, пожалуйста, в долг (!) один миллион рублей, мне и мебель надо купить, и то, и се, я в течение сезона отдам». Опять отказ. Может, это и мелочь, но ведь опять-таки показывает отношение руководства к человеку. Я и сейчас все время думаю — а нужен ли я был команде или нет? В том году я подписал контракт на год без каких-либо для себя условий, а сейчас не стал подписывать, и никто (!) не постарался удержать меня, спросить, может, мне что-то нужно? А если бы хоть доброе слово сказали, я бы остался в команде, честное слово тебе даю. Один лишь Миронов позвонил мне и сказал: «Жалко, что ты уходишь». А что, я это «жалко» себе в карман положу? И когда тебя в другую команду зовут и говорят, что мы тебе создадим условия, то почему я должен играть в «Торпедо»? Ради какого-то дяди Васи или красивых глаз Юрия Васильевича? А ты говоришь об ответственности. Не только к нам, к игрокам, этот вопрос.

Или вот у нас часто любят повторять, что, мол, «Торпедо» это один из цехов завода. Ну что же, правильно, раз мы футбольный цех, а не профессионалы, то и играем по-цеховски. И никто тебе никогда не скажет спасибо за травмы, синяки, разорванные мышцы. Вот пример с Филимоновым. Распороли ему в домашней игре с «Маккаби» ногу, и на ответный матч в Израиль он с нами не поехал. Кстати, при Иванове такого никогда не было, чтобы игрок, который по каким-либо причинам не мог играть в ответном матче, не поехал бы в зарубежную поездку. Зато с нами полетела солидная группа поддержки, большинство из этих людей я лично видел впервые. Они пили и гуляли, всю дорогу, а для одного футболиста не нашлось места?! Или Юру Тишкова взять. Почти весь 92-й год он мучился со своими мышцами, не мог человек играть, боли были. Так ему сначала платили 50 процентов премиальных от победы, а потом перестали — одну зарплату получал. А мотивировали тем, что он слишком долго лечился... И после всего этого они хотят, чтобы Тишков остался в команде? Это вообще верх цинизма. И я уверен, что если и в этом году ничего в клубе не изменится к лучшему, то еще многие игроки уйдут._:

— А если все-таки не изменится, то что, по-твоему, ожидает «Торпедо» в будущем?

— Я вот о чем сейчас думаю. Если, не дай Бог, что случится с заводом, команда может просто оказаться под забором, на какой-то период быть в полной нищете.

— А как ты считаешь, поезд для «Торпедо» уже ушел?

— Думаю, пока нет. Отстало, конечно, «Торпедо» от других команд страшно, но, думаю, шанс у клуба еще есть.

— И что для этого нужно сделать?

— Во-первых, для руководства клубом и административными делами в команде надо найти молодых, энергичных людей, типа Николая Толстых, Причем обязательно, чтобы это были торпедовцы, знающие всю эту кухню, преданные команде.

Ведь из той плеяды можно кого-то найти?! И если эти люди сами смогут в финансовом отношении дело раскрутить, открыть коммерческую деятельность клуба, то, может быть, больше ничего и не надо, только чтобы никто не мешал со стороны. А завод может оказывать им посильную помощь. От ЗИЛа, кстати, и отделяться не нужно, ведь это история команды. Главное, чтобы клуб сам стал зарабатывать деньги. Футболисты понимают, что завод сам сейчас находится в трудном положении, но есть же люди, организации, готовые помочь команде в этой ситуации. Это в первую очередь директор магазина АЗЛК Дмитрий Николаев, директор ресторана «Дели» Александр Медакин. Они все болельщики «Торпедо» и готовы спонсировать клуб, но все их предложения натыкаются на такую непрошибаемую стену, что невольно опускаются руки. Людям, я имею в виду нынешнее руководство, ничего этого не надо, они даже пошевелиться чуть-чуть не хотят. Еще один пример. Год назад фирма «Хольстен» передала в собственность клуба комплектующие пивных линий. И до сих пор они лежат где-то на складе и гниют. Но ведь это же живые деньги!

— А почему, по-твоему, они не идут на эти предложения?

— Ну давай будем рассуждать логически. Если какой-то человек приходит с деньгами, становится еще одним спонсором, то он за это что-то должен попросить... То есть люди, которые сейчас руководят клубом, просто боятся потерять свою нынешнюю неограниченную власть над командой. Боятся потерять кормушку, возможность щипать с курочки перышки. Но ведь эти люди не понимают и не видят, что перышек-то этих осталось всего ничего, на одну подушку не наберется. Ладно, вы щиплите, но дайте возможность этой курочке обрасти перышками, то есть подкормите ее, сделайте настоящий профессиональный клуб, сильный, мощный, способный добиваться высоких результатов, и тогда вы не то, что на одеяло, а на перину нащиплете себе этих самых перышек.

— Скажи, Игорь, а может сложиться такая ситуация, что если в этом сезоне у команды случится крупный провал, то крайним сделают Юрия Миронова?

— Не исключено. И игроков найдут крайних, и его сделают главным виновником. Но мне очень не хотелось

— А как ты думаешь сам Юрий Матвеевич понимает это, просчитывает возможность такой ситуации?

— Думаю, да. Но деваться ему некуда, потому что опять все упирается в финансы. И раньше игроки переходили из команды в команду за что-то, а сейчас тем более. А ему нечем заинтересовать футболиста. Ну что он скажет — приходи к нам, будешь играть в основном составе, но он и в другом месте будет играть в основе, да к тому же еще что-то конкретное, а не эфемерное, как часто бывает в «Торпедо», получит. А какая перспектива может быть? Мы, мол, потом тебя за границу продадим. Да какое там! У нас вот Савичеву, Афанасьеву по 30 лет уже, а их все никак продать не могут.

— А что же делать в этой ситуации Миронову?

— Думаю, в этой ситуации ему лучше идти сначала не к руководству, а к ребятам. Просто поговорить с ними по-человечески. Объяснить, что вот, мол, у нас сложилась такая трудная ситуация, узнать у кого какие проблемы, попытаться, хоть попытаться помочь им, чтобы игроки видели, что он хочет им помочь. Все это, безусловно, располагает к себе, и тогда люди могут даже не за себя, не за какие-то материальные блага, а просто за тренера побиться, за человека, который их понимает и сочувствует им.

— Хорошо, а ты в «Торпедо» больше никогда не вернешься?

— Наверное, нет. Я подписал контракт с московским «Локомотивом» на два года, и по его истечении мне будет уже 26 лет, критический возраст, когда можно еще попробовать свои силы в каком-то зарубежном клубе. И потом, после нашего с тобой сегодняшнего разговора, я не думаю, что нынешнее руководство будет ждать меня с распростертыми объятиями. Они и так сейчас распускают слухи, что я, якобы, продал последнюю игру с «Локомотивом». Но ведь это вообще бред какой-то. Как на духу могу тебе поклясться, что я никогда никому никаких игр не продавал. Это не в моем характере. И все-таки я надеюсь, они поймут, что в данном случае мною руководило не желание кого-то оскорбить или вывести на чистую воду, а искреннее беспокойство за будущую судьбу на всю жизнь родного мне клуба...

Вот такой разговор состоялся у нас с Игорем. Невеселый, нелегкий, но искренний, заинтересованный. Многое из того, что он рассказал, безусловно, знают люди, приближенные к команде. Знают, возмущаются, но молчат. А вот Игорь наконец высказался. И я, честно говоря, позавидовал московскому «Локомотиву», в команду которого приходит не только игрок хорошего уровня, но и человек, личность.

Летом прошедшего года невольно стал свидетелем одной любопытной сцены. В фойе торпедовской раздевалки на стене висит большая фотография команды и руководства, снятая после победы «Торпедо» в Кубке России. Так вот, возле нее собрались несколько игроков дублирующего состава автозаводцев. И один из них, указывая на президента клуба, сказал другим: «Хоть на фотографии увидишь нашего главного руководителя. И на том, как говорится, спасибо». И какая судьба ждет этих молодых, безусловно, одаренных игроков, ставших, кстати, на днях, причем будучи на 2-3 года младше своих сверстников, победителями крупного Международного турнира в городе Бильфельде (Германия), в ходе которого обыграли такие команды, как «Ганновер», «Лейпциг», «Герта», «Галатасарай», и, кроме того, увезли с собой призы «Лучшему игроку» и «Лучшему вратарю»? Да та же самая, поскольку, и это мое твердое убеждение, нынешнему руководству клуба, завода команда не нужна. И если бы это было иначе, то и не состоялся бы этот разговор.

И все же «Торпедо» еще как-то держится, существует. И я часто задавал себе вопрос: благодаря чему? После разговора с Чугайновым, а ранее неоднократных бесед с другими игроками и тренерами клуба, причем как нынешнего поколения, так и прошлого, вдруг понял. Команда держится на плаву и умудряется иногда еще что-то выигрывать потому, что, во-первых, прекрасно работает школа, имея, кстати, минимальные по нынешним меркам условия (да и тех как бы не лишилась), а во-вторых, в ней есть такие игроки — талантливые, честные, порядочные, терпеливые люди. Но если все они уйдут? Что будет тогда?

Иван ТИМОШКИН.

(«Футбол», 1994, №3)