ТОТ САМЫЙ ГРИШИН ИЗ «ТОРПЕДО»

Крайний полузащитник Геннадий Гришин дебютировал в составе московского "Торпедо" в 1986 году, отыграв перед этим шесть лет в низших лигах — сначала в липецком "Металлурге", потом в смоленской "Искре". В Москве дела у него ладились, в составе автозаводцев он дважды выигрывал бронзу в чемпионатах СССР, выступал в еврокубках. Когда появлялась возможность уехать за границу, уезжал, но ненадолго. Полсезона-92 отыграл в Германии, столько же в 94-м в Израиле. Казалось, что Гришин и "Торпедо" будут неразлучны. Но неожиданно в начале этого года он нашел себе новую команду — ярославский "Шинник".

С Гришиным беседовал корреспондент "СЭ" Сергей КАПУСТИН.

- Почему вы решили уйти из "Торпедо"?

- Клуб не выполнил условия контракта. Впрочем, в той финансовой пропасти, в которую "Торпедо попало в начале года, ему было не до меня. Такая неопределенность надоела, и я решил расторгнуть контракт. "Шинник" выплатил за меня компенсацию. С Ивановым, с ребятами я расстался по-доброму. При новом хозяине дела у "Торпедо" должны пойти в гору. Были бы деньги, а Иванов команду сделает.

- А как появился вариант с "Шинником"?

- Я был с "Торпедо" на предсезонных сборах в Турции. Туда же приехал "Шинник". Главный тренер Анатолий Полосин сказал мне, что у него на предстоящий чемпионат серьезная задача - выйти в высшую лигу. Солидная команда первой лиги с такой перспективой меня устраивала.

- А свою первую игру за "Торпедо" помните?

- Было это десять лет назад в Алма-Ате. Выиграли тогда у "Кайрата", а Юрий Савичев забил гол с моей передачи.

- Савичев успешно играет в "Санкт-Паули". Выступают за границей и другие ваши бывшие партнеры. Вы же там долго не задержались. Почему?

- На то были разные причины. В "Лейпциг" я пришел в 92-м, после первого круга. Тогда команда имела шансы пробиться в бундеслигу. Заключил контракт на полгода с договоренностью, что потом, при его продлении, условия пересмотрят в мою пользу. Но такого не произошло, и я вернулся в "Торпедо". А в Израиле, наверное, мог бы поиграть подольше. Полсезона в 94-м помогал "Хапоэлю" из Хайфы вместе с Александром Подшиваловым и Вадимом Тищенко удержаться в высшей лиге. Удержались. Но затем сменился тренерский штаб, и новый главный взялся за обновление команды. Мне места не нашлось.

- А сейчас нет желания вновь уехать за границу?

- Нет. Израиль я проходил. А для более сильного чемпионата возраст уже не тот - в ноябре исполнится 32. Правда, играя в России, о возрасте стараюсь не думать.

- В "Торпедо" вы были на ведущих позициях. А сборные вас не приглашали?

- Один раз Радионов позвал в молодежную команду на матч с немцами. Это было еще на заре моей торпедовской карьеры. Играли в той "молодежке" Масалитин, Мостовой, Колыванов, Дмитрий Кузнецов. Разгромили нас немцы - 5:1. Приглашения для меня на том закончились.

- Зато у вас богатая практика выступления в еврокубках.

- Да, в еврокубках "Торпедо" играло часто. Памятны победы над "Манчестер Юнайтед", "Монако". Тогда характер торпедовский, кубковый показывали. Но помню и как "Брондбю" дома по пенальти проиграли. У датчан в воротах Шмейхель стоял.

- С "Шинником" судьбу связывали надолго?

- Контракт до конца этого сезона. Потом - посмотрим. Если "Шинник" пробьется в высшую лигу, а моя игра устроит руководство - останусь в команде.

- Выход "Шинника" в высшую лигу, на ваш взгляд, реален?

- Вполне. Среди конкурентов нет ни одной команды, которая превосходила бы нас в классе. Будем играть свою игру — добьемся намеченного.

- К Ярославлю уже привыкли?

- Привык. Но в перерывах между спаренными турами, когда отпускают, уезжаю в Москву. Там - жена, сын. Он во втором классе учится.

 

(«Спорт-экспресс», 1996)

 

 

Геннадий ГРИШИН:

И ТОГДА Я УВИДЕЛ РЫДАЮЩЕГО ВЕА...

 

...Они остались с глазу на глаз: европейская знаменитость Петер Шмейхель и один из ведущих футболистов московского «Торпедо» Геннадий Гришин. За полтора года до этой их повторной «дуэли» один из тренеров датского «Брондбю» подсобил своему соотечественнику Шмейхелю, подсказав, в какой угол обычно бьет пенальти Гришин. И Петер выиграл ту послематчевую «дуэль», выведя свою команду в полуфинал Кубка УЕФА. В сентябре 92-го торпедовец «вернул должок» знаменитому вратарю, ставшему к этому времени чемпионом Европы, четко исполнив решающий пенальти в послематчевой серии, повергнув Шмейхеля и его новый клуб «Манчестер Юнайтед» уже в первом круге Кубка УЕФА.

Но, как пел поэт, «лишь мгновение ты наверху». Тот матч с «Манчестером» по большому счету стал последним звездно-счастливым для Геннадия Гришина. Спустя несколько месяцев он уже выходил на зеленое поле в футболке немецкого «Лейпцига», где особых лавров не снискал, хотя здорово помог команде завоевать путевку в первую бундеслигу. Его возвращение в «Торпедо» состоялось как раз в тот момент, когда автозаводцы добились своей первой и пока последней значительной победы в новой истории российского футбола — выиграли Кубок страны. Но по иронии судьбы Геннадий припозднился на этот бал со своего немецкого корабля — сыграть в победном финале с ЦСКА и таким образом прикоснуться к серебряному триумфу ему было не суждено. Затем недолго поиграв в «Торпедо», Гришин вновь отправился за границу. На этот раз в Израиль. И вновь «блудный сын» автозавода вернулся.

К нынешнему сезону Гришин готовился в составе автозаводцев. И вдруг совершенно неожиданно для многих он оказался в ярославском «Шиннике». Почему? С этого вопроса и началась беседа корреспондента «Футбола» с новоиспеченным игроком волжской команды.

— Мне позвонил главный тренер «Шинника» Анатолий Полосин и сказал, что хотел бы меня видеть в своей команде. Перед «Шинником» в этом сезоне стоит сложная задача — завоевать путевку в высшую лигу, и я, по мнению Полосина, мог бы помочь команде в ее выполнении.

—Вы не испытывали колебаний, принимая столь ответственное решение?

— Сомнения, конечно же, были. Поэтому я откровенно и поговорил с Валентином Ивановым, который дал мне возможность самому решить свою дальнейшую судьбу. В пользу «Шинника» было несколько факторов, которые и определили мой выбор. Во-первых, конкретность высокой цели. Во-вторых, авторитет тренера. С Полосиным работать не приходилось, но я немало о нем слышал, и у меня сложилось мнение, что это тренер-профессионал достаточно высокого уровня. И в своем мнении, как показали дальнейшие события, я не ошибся. И, в третьих, сыграло свою роль неустойчивое финансовое положение моей бывшей команды. В то время, накануне сезона, оно вообще было неопределенным, стоял даже вопрос, как помните, едва ли не о ее расформировании.

— Спустя несколько месяцев, с высоты сегодняшнего дня, вы не жалеете о принятом решении? «Торпедо» худо-бедно живет, имеет даже резервы для усиления своего состава...

— Никогда о своих решениях не жалею. Иванов не дал мне понять, что я нужен его команде, зато это сделал Полосин.

— На какое конкретное место он вас брал?

— В «Шиннике» я играю на разных позициях. В команде два ярких форварда — Бычков и Яблочкин, их разыгрывающий Иляскин. В его отсутствие в роли атакующего полузащитника в матчах с санкт-петербургским «Локомотивом» и раменским «Сатурном» играл я. В других встречах действовал на месте опорного полузащитника.

— После стартового успеха в Санкт-Петербурге «Шинник» забуксовал. Почему?

— На мой взгляд, есть несколько причин. Главная из них в области психологии. Нет у ребят еще должной уверенности в своих силах, сознания, что мы являемся одними из фаворитов турнира. Поэтому в игре чувствуется скованность, допускаем иногда элементарные ошибки в безобидных ситуациях. Торопимся, спешим, зачастую скорость бега опережает скорость мысли.

— В такой обстановке резко возрастает роль лидера в коллективе. Вы таким себя в команде чувствуете?

— Наверное, пока еще нет. Бремя лидерства придет со временем. На меня надеется руководство клуба, я стараюсь по возможности вести за собой ребят. Налаживается процесс взаимопонимания, в котором нам, опытным футболистам, отводится очень важная роль.

— Например, ваш матч с краснодарской «Кубанью», завершившийся победой со счетом 3:1, наглядно проиллюстрировал эту мысль. Гришин и Рудаков, бывший московский спартаковец, поигравший в Швейцарии, внесли вклад в успех «Шинника». Это, наверное, был для вас лично лучший матч в сезоне?

— Мне трудно отделить мою игру от игры команды. Но этот матч действительно удался. Порадовало прежде всего то, что мы находим взаимопонимание в атакующих действиях.

— Как вы, футболист, пришедший из высшей лиги, оцениваете уровень первой лиги?

— Конечно, команды отличаются подбором игроков, хороших исполнителей. Раньше в первой лиге, когда я еще играл там за смоленскую «Искру», было немало ярких личностей, которые могли решить исход борьбы самого сложного матча. Сейчас таких футболистов, считаю, почти нет. Поэтому акцент делается практически во всех командах на воспитание бойцовских качеств. Исполнительское мастерство футболистов, которых довелось видеть в деле, на приличном уровне, а бойцовские качества, желание добиться победы достигает, на мой взгляд, максимальной отметки. Таковы мои первые впечатления.

— Вам, прошедшему школу высшей лиги и конкретно тренера Валентина Иванова, есть что сравнить и в тренировочном процессе...

— На мой взгляд, в «Шиннике» он особенно не отличается от торпедовского. Нагрузки примерно на одном уровне. Полосин — опытный тренер, приводивший команды к победе в турнире первой лиги. Для него нет секретов в тренировочной работе. Многое здесь зависит от самих футболистов, от их сознания. Например, в «Шиннике» есть и такие профессионалы, которые не прочь во время тренировки постоять, отвлечься, сачкануть.

— Итак, Геннадий, ваше настоящее и будущее связано с «Шинником». Вернемся в ваше прошлое. Какой эпизод биографии Гришина-футболиста оставил самое яркое впечатление? Не тот ли памятный матч с «Манчестером», когда Шмейхель капитулировал перед вами?

— Ошибаетесь. Воспоминания об играх с «Манчестером» мне дороги, и я их храню в памяти. Но с особым удовольствием вспоминаю победы над «Монако» в Кубке УЕФА в 1991 году. Это была очень приличная командочка, посильнее, пожалуй, «Манчестера». У меня есть видеокассета с ответным матчем. Люблю ее просматривать: не отказываю себе в удовольствии  посмаковать ту победу, гол Саши Гицелова, который, как известно, «Футбольное обозрение» назвало самым красивым голом года. Тогда после матча на пути в раздевалку я обратил внимание, как тяжело французы переживали поражение. На их глазах были слезы, а нынешний лучший футболист мира Веа — так тот вообще не мог сдержать себя и рыдал, как ребенок.

— Помнится, много неприятностей монегаскам доставила тогда торпедовская связка Гришин — Тишков.

Да, мы с Юрой неплохо понимали друг друга. Он мог четко выбрать позицию и своевременно откликнуться на мою передачу. Таким образом он забил не один гол. Особенно здорово у нас получилась игра в Киеве, хотя там мы и уступили 3:4. К сожалению, недолго нам удалось поиграть вместе. Я отправился в Германию, а Юра перешел в московское «Динамо».

— Вы недолго играли в «Лейпциге». Вас не устроили условия, или немцев не удовлетворила игра Гришина?

— Я был в полном порядке. Помог «Лейпцигу» из второй бундеслиги подняться в первую. Отыграв там полгода, я надеялся, что уже в высшем дивизионе мне будут платить более высокую зарплату. Но немцы заартачились, мол, ты подписывал контракт, вот и получай сумму, обговоренную в нем. Было очевидно, что меня пытаются самым наглым образом обмануть. И я помахал немцам ручкой, вернувшись летом 93-го года в «Торпедо»...

— ...Где задержались всего на несколько месяцев. И вновь в путь, на этот раз — в Израиль. Какими обстоятельствами был продиктован этот выбор?

— Такой вариант предложил знакомый агент, к тому же там играл Саша Подшивалов. Материальные условия меня устраивали, но и только. «Хапоэль» из Хайфы бился за место в высшей лиге — эту задачу мы в конце концов и выполнили, оставшись среди сильнейших команд страны. Когда я вспоминаю эту команду, меня пробирает дрожь. Никакого хоть мало-мальски организованного тренировочного процесса, полная анархия как в быту, на тренировках, так и в игре. Задача была выполнена, и нас, легионеров, — меня, Тищенко и Подшивалова заменили другие легионеры. И я вновь вернулся в «Торпедо», вышел на второй тайм матча с «Локомотивом», завершившийся полным нокаутом автозаводцев — 0:8.

— Есть ли у вас сегодня объяснение тому обескураживающему результату?

— Я многого тогда не знал, но думаю, что дело шло к тому, чтобы вернуть Иванова. Может быть, ребята хотели ускорить этот процесс.

— Вам, наверное, не совсем приятно об этом вспоминать, но все-таки... Письмо-ультиматум в отношении Валентина Козьмича — не было ли оно вашей ошибкой?

— Очевидно, что мы все тогда ошиблись, требуя отставки Иванова. Он очень многое сделал для «Торпедо», умел держать команду в руках — это и приносило хорошие результаты. Его последователи — Скоморохов, Миронов дали ребятам «вольницу». К чему это привело — известно. За три года «Торпедо» из ведущей отечественной команды превратилось в заурядный клуб-середняк. И только Валентин Иванов смог поднять его из бездны, завоевать путевку на Кубок УЕФА.

— В свое время он высказывал вам немало претензий, обвиняя едва ли не в трусости. Справедливо?

— Я благодарен Козьмичу за то, что он пригласил меня десять лет назад в «Торпедо», многое дал мне как профессионалу, многому научил. Но в любимчиках у него я никогда не ходил, имел всегда свою точку зрения. Иванов считает, что «свободных художников» в современном футболе нет и быть не может. Ему нужны только бойцы. А я люблю футбол конструктивный, созидательный, красивый. На этой почве бывали у нас разногласия. Что же касается трусости? От борьбы я никогда не уходил в сторону, старался по возможности принести пользу команде — травм и синяков всегда хватало. Вот я поиграл за границей. Например, если в Германии ты получил травму, получаешь страховку, твоя будущая жизнь обеспечена. А у нас как? Да, я всегда беспокоился о своем здоровье, потому что знал, что ничего не умею, как только играть в футбол. Мы разошлись с Ивановым в разные стороны, каждый со своим мнением. Но если меня пригласил к себе в команду Полосин, то, наверное, видит во мне и бойца, и лидера команды. А это для меня значит очень многое.

 

Юрий ПЕТРОВ.

(«Футбол» № 20, 1996)

Hosted by uCoz