Павел ШКАПЕНКО:
Я ИЗГОЛОДАЛСЯ ПО ИГРЕ

 

Громко прозвучала в «Юрьев день» дозаявка московскими торпедовцами украинского полузащитника Павла ШКАПЕНКО. Этот футболист в течение шести лет выступал за киевское «Динамо», в составе которого пять раз становился чемпионом и два раза обладателем Кубка Украины. Павел неоднократно играл в Лиге чемпионов, провел 12 матчей в сборной команде Украины, но тяжелая травма, полученная им два года назад, едва не поставила крест на карьере талантливого футболиста.

Надо, впрочем, знать упорный, несгибаемый характер этого парня. Вопреки обстоятельствам он сумел-таки вернуться в большой футбол, а придя в «Торпедо», удачно вписался в состав команды и стал одним из ее лидеров. Вспомните матч торпедовцев с «Ураланом». Для москвичей было очень важно после фиаско во Владикавказе удачно сыграть с элистинцами. В этом матче Шкапенко задавал тон игре, он был одним из лучших на поле, забив в ворота своей бывшей команды два мяча.

 

— Вашему появлению в «Торпедо» предшествовали довольно громкие события, широкий резонанс. Вас обвиняли в прогулах, в том, что вы самовольно покинули «Уралан».

— Пусть эти измышления останутся на совести руководителей элистинского клуба, и в частности его президента, господина Шовгурова. Нас справедливо рассудил КДК ПФЛ, который посчитал мои претензии в адрес клуба справедливыми. А суть дела вот в чем. Я согласился перейти в «Уралан» из киевского «Динамо» с тем, чтобы работать вместе с главным тренером Павлом Яковенко. В свое время мы играли вместе в киевском «Динамо», и я знал Павла Александровича как порядочного человека и хорошего специалиста. Но поработать в «Уралане» нам довелось недолго. Руководство клуба отказалось от денежных вливаний в команду, задолжало футболистам крупную сумму. Я верил Яковенко, и это меня удерживало в команде. Наконец после матча в Ростове-на-Дону Павел Александрович сказал, что покидает элистинский клуб. В такой ситуации и мне не было смысла оставаться в «Уралане». Шовгуров постоянно кормил нас обещаниями, ему уже никто не верил. Я отпросился на несколько дней, уехал домой в Киев навестить недавно родившуюся дочку. Тогда же написал и заявление об уходе, которое, естественно, не пришлось по душе руководству клуба. Вот и стали меня обвинять едва ли не во всех смертных грехах. А оказались сами на руку нечисты: подделали мою подпись в контракте.

— Прошла информация о том, что наряду с «Торпедо» вас приглашали в один из немецких клубов.

— Да, было приглашение из Германии, но я сразу согласился играть в «Торпедо». После пятиминутного разговора с Шевченко и Алешиным твердо решил стать торпедовцем и заключил контракт на полтора года.

— В составе «Уралана» вы лишь раз-другой выходили на замену. Как же вы все это время поддерживали форму?

— Занимался самостоятельно, ведь мне до решения КДК запрещалось тренироваться с другой командой. После встречи с Виталием Викторовичем Шевченко занимался по программе, которую он специально для меня составил. В этот период помог Владимир Бессонов, разрешивший тренироваться в армейской команде Киева, где я играл в прошлом году. Все зависело от меня, и я очень рад, что вновь играю в солидном клубе с богатой историей и традициями.

— Вы опытный, много повидавший на своем веку футболист, но в российском чемпионате являетесь новичком. Вас знают как бывшего игрока запорожского «Металлурга», и прежде всего киевского «Динамо», но читателям «Футбола» хотелось бы узнать о вас побольше. Давайте заполним информационный пробел.

— Родился я в Запорожье. Как и большинство мальчишек, играл в футбол во дворе. Там нас и заметил мой первый тренер Анатолий Василега. Закончил ДЮСШ, попал в дубль «Металлурга», где многому научился у тренеров Николая Скрыльника и Николая Кочегарова. Тогда и взрослая команда играла успешно: в 1990 году «Металлург» вышел в высшую лигу союзного чемпионата.

— Футболист — профессия небезопасная, чреватая травмами. Как на ваш выбор реагировали родители?

— Я им благодарен, что право выбора они оставили за мной. Они медики, поэтому особенно остро воспринимают мои травмы, синяки, ушибы. В матче с «Ураланом», например, мне несколько раз крепко по ноге врезал Ахрик Цвейба, с которым мы играли вместе в киевском «Динамо». После матча я позвонил отцу, и он, переживая за меня, посоветовал, как можно избавиться от боли.

— Свой дебют в высшей лиге помните?

— В августе 91-го мы играли в Петровском парке с московским «Динамо». Я провел тогда на поле почти всю игру, отдал голевой пас Тарану, и мы сыграли вничью — 1:1. С тех пор я постоянно стал выходить в основном составе команды на позиции «под нападающими».

— Чем был продиктован выбор именно этого амплуа?

— Еще со школьных времен я играл или в нападении, или в полузащите. Особенно нравилось в центре поля организовывать атаки, снабжать партнеров мячом. Высокой скоростью, особенно дистанционной, которая необходима крайнему хаву, я не обладаю, хотя стартовая скорость, как говорят, у меня неплохая.

— После памятного для вас сезона 1991 года запорожский «Металлург» постигло горе: умер президент клуба Геннадии Жиздик.

— Это был душевный человек, пусть будет земля ему пухом. Он жил жизнью клуба, всегда старался помочь футболистам, делал все, чтобы они могли в полной мере себя реализовать.

Вспоминаю такой случай. Приехал Геннадий Афанасьевич на базу, сидит в беседке, разговаривает с главным тренером Надеиным. Видит, идем мы, группа молодых ребят, а у меня лицо озабоченное — серьезно болел тогда отец. Жиздик остановил меня, вытащил пачку денег — отцу на операцию.

— В 1992 году вы начали сезон в первом чемпионате Украины в составе «Металлурга», а спустя год получили первую в жизни золотую медаль чемпиона страны уже в киевском «Динамо». При каких обстоятельствах вы оказались в этом именитом клубе?

— После смерти Жиздика ребята начали уходить из «Металлурга». Покинули команду Таран, Волгин, Сорокалет, Сивуха, а я остался. В матче с будущим чемпионом симферопольской «Таврией» забил гол, затем сделал хет-трик в игре с винницкой «Нивой». В мае меня вызвали в молодежную сборную Украины, которая под эгидой киевского «Динамо» отправлялась в Германию на международный турнир. В финале мы переиграли бразильский «Сан-Паулу» со счетом 3:2, а на обратном пути мне предложили перейти в киевское «Динамо». Тренировочные нагрузки киевлян меня поразили. На одной из тренировок получил травму. В течение трех недель мне делали уколы. Для меня этот период был временем сомнений. Не скрою, стал думать о том, как бы вернуться в Запорожье. Но это была эпизодическая слабость. Я взял себя в руки, отбросил сомнения и начал пахать. Из-за травмы пропустил первые два матча, но уже в третьем, впервые выйдя в составе киевского «Динамо», забил гол. Главный тренер динамовцев Анатолий Пузач мне доверял, и я стал игроком основного состава. Впереди играли Сергей Ребров и Виктор Леоненко, я чуть сзади.

 

— Какое из событий, происшедших за эти шесть лет, вам особенно запомнилось?

— Наверное, победа в киевском матче Лиги чемпионов над «Барселоной». Мы тогда выиграли со счетом 3:1. Я забил один мяч и Леоненко два, в том числе один с пенальти, который назначили за снос меня в штрафной площади каталонцев. Семьдесят тысяч зрителей приветствовали нашу команду, нас на руках унесли со стадиона. На игре присутствовали и мой отец, который специально приехал на этот матч и после его окончания счастливый плакал в раздевалке.

— Надо полагать, осталась на душе и горечь от того, что сборная Украины, в которой вы играли, не смогла пробиться в финал чемпионата мира 1998 года?

— Да, нам чуть-чуть не хватило удачи в играх со сборными Германии и Хорватии. Вместо нас на чемпионат мира во Францию поехали хорваты и заняли там третье место...

— Полтора года вы работали в киевском «Динамо» под началом Валерия Лобановского. Многое для себя почерпнули?

— Это были бесценные уроки футбола. Когда Лобановский пришел в команду, всем футболистам подняли зарплату, премиальные. Валерий Васильевич как бы давал понять, что, вкладывая в нас средства и свою душу, он вправе требовать полной самоотдачи на тренировках и в играх. Запомнились занятия по тактике. Лобановский — тренер-новатор, у него немало тактических заготовок: игра с двумя оттянутыми форвардами, двумя опорными полузащитниками, парой либеро и т.д. Ведется подсчет всех технико-тактических действий футболистов, и сами игроки имеют возможность, глядя на цифровые показатели, дать объективную оценку своим действиям. Лобановский понимает футболистов, интересуется их проблемами, самочувствием. Из полутора лет, что я с ним работал, год фактически выпал из-за тяжелой травмы. Но он мне доверял, надеялся, что я смогу вернуться в основной состав. Увы, не получилось.

— Авторитет Лобановского давит на футболистов?

— Я бы не сказал. Скорее наоборот — он вселяет в игроков уверенность, дает им импульс.

— Позади «золотые» годы, проведенные в киевском «Динамо». В Киеве, конечно, остались друзья...

— Лучший из них Сергей Ребров, с которым мы съели не один пуд соли. Мы одновременно пришли в киевское «Динамо», и я тогда чаще выходил в основном составе. Сергей играл нестабильно, но как засверкал его талант в последние годы! Искренне рад за друга. Серега стал настоящей «звездой», хотя по-прежнему простой и скромный парень.

— А вы часом не были подвержены «звездной» болезни?

— Я не знаю такого чувства. Быть популярным, давать автографы, конечно, приятно, но не более того. В Киеве у меня немало поклонников, в Москве же предстоит сделать очень многое, чтобы заслужить внимание и любовь торпедовских болельщиков.

— Несмотря на чемпионские лавры, которых вы добились в киевском «Динамо», вас трудно назвать везунчиком: одолевали травмы...

— В августе 1997 года во время игры я получил тяжелейшую травму. Четыре месяца мне делали уколы, но когда выходил на тренировку, мышца начинала лопаться. Нога болела так, что терпеть не было мочи. Думал, уже не выкарабкаюсь, останусь инвалидом. Я человек верующий, постоянно хожу в церковь. Вот и тогда пошел во Владимирский собор, зажег свечку с надеждой, что все будет хорошо. Проявлять характер в экстремальных ситуациях у меня, видимо, в крови, ведь есть с кого брать пример — с отца. У него слабое здоровье, был перелом позвоночника, а он вопреки этому остается веселым, жизнерадостным человеком. Я понял, что без операции не обойтись. Риск был большой, мне заменили атрофированную мышцу, но я все-таки вернулся в большой футбол.

— Но не в киевское «Динамо»...

— Тренер армейцев Киева Владимир Бессонов предложил мне перейти в свою команду. Необходима была игровая практика, и мы туда вместе с Виктором Леоненко отправились с легким сердцем.

— Однако в армейском клубе вы долго не задержались.

— Я принадлежал динамовскому клубу, а он пригласил молодых игроков «Уралана» Яшкина и Кормильцева в обмен на меня и вратаря Луценко. Я согласился при условии, что всеми правами на меня будет владеть «Уралан». Это решение было продиктовано тем, что я привык быть в командах на виду, играть в них ключевую роль. Увы, мои надежды, как я уже говорил, в «Уралане» не оправдались.

— Не хотелось поиграть в Европе?

— Конечно, хотелось. И лучшие воспоминания от заграницы связаны с Англией: очень понравилась мне эта страна. Я был там в 1997 году две недели на просмотре в клубе «Сандерленд», который в том году вернулся в премьер-лигу. Поразило, какое внимание уделяется в этой стране футболу, на каком высочайшем уровне там организация дела. Вот недавно в одной из российских газет прочитал, что фанаты ЦСКА зашли в ресторан, где ужинала их команда, и бросили на пол армейские флаги. Такого в Англии не может быть, и за любовь своих болельщиков футболисты платят игрой, которая вызывает восхищение. На английских стадионах яблоку негде упасть. В России же, увы, картина иная. Полупустые трибуны — справедливая реакция зрителей на безликую игру. А в «Сандерленд» мой переход так и не состоялся. Киевляне запросили за меня миллион долларов, и англичане отступились.

— Считаете, что уровень российского футбола за последние годы не повысился?

— Уровень исполнителей по сравнению с союзными временами однозначно понизился. В команды нынче приходит молодежь, которая в основном любит себя в футболе. Приходит такой начинающий футболист, по мячу-то ударить правильно не может но запросы у него большие машина, квартира, высокая зарплата, а отдачи никакой. Сделаешь ему замечание, а он в ответ — гневную тираду. Раньше такого не было.

— В первых играх в составе «Торпедо» вы выходили чаще. Набрали необходимые физические кондиции?

— В «физике» прибавляю, проблем с этим у меня никогда не было. Другое дело — взаимопонимание с партнерами. Пока не все получается. Нужно время.

— Как вас приняли в «Торпедо»?

— Очень хорошо. Все мои условия выполнены, никаких проблем. Руководство клуба отнеслось ко мне тепло, со всей душой, по-человечески. Виталий Викторович Шевченко уже при первой встрече расположил к себе. С таким тренером футболисты готовы идти, как говорится, в огонь и в воду.

— А как же 1:6 во Владикавказе?

— В том злополучном матче команда, увы, развалилась. Посодействовал нашей неудачной игре и судья, но не хотелось бы только в этом видеть главную причину нашего поражения. После игры поговорили по-мужски. Виталий Викторович предложил нам самим разобраться в происшедшем.

— На какое место объективно может претендовать «Торпедо»?

— По укомплектованности наше место четвертое-пятое. Хотя хорошо бы в свою коллекцию из пяти золотых медалей добавить российскую медаль пусть из менее благородного металла.

 

Юрий ПЕТРОВ.

(«Футбол», № 35, 1999)