УЧУСЬ ЗАБИВАТЬ

В нынешнем сезоне в составе футбольной команды московского «Торпедо» дебютировал 24-летний нападающий Евгений Храбростин. Его старательная, острая, напористая игра пришлась по вкусу столичным болельщикам. В каждом матче 18-й номер торпедовцев доставляет немало хлопот обороне соперника, хотя грозой вратарей его пока не назовешь.

И лучше других это понимает он сам...

— Я даже не знаю, откуда он появился. Ведь ворота были пустыми. И я ударил. Легонько. Чтобы не промахнуться... А в перерыве тренеры меня успокаивали. Мол, не огорчайся, впереди еще целый тайм. И хотя мы выиграли, на разборе-то, конечно, достанется. Такие мячи надо забивать.

— Что же, Евгений Храбростин в недавнем матче против тбилисского «Динамо» действительно упустил свой шанс. Впрочем, и в других встречах он не раз получал возможность отличиться, но...

— Я и сам порой не пойму, как мяч миновал ворота, — Евгений разводит руками и, немного помолчав, продолжает: — Хладнокровия что ли, не хватает? Нет не только его. Быстроты мышления. Тебе даются на раздумья какие-то доли секунды. Не успел сориентироваться, оценить обстановку — пеняй на себя. Порой и головы не успеваешь поднять — посмотреть, где ворота. Вот и думаешь: только бы в рамку попасть. А ворота надо чувствовать, даже стоя спиной. Чувствовать где стоит вратарь. Тогда будешь забивать.

— Кто, по-вашему, из нападающих обладает таким чутьем!

— Киевлянин Олег Блохин и Эдуард Маркаров из «Арарата». Они ошибок не прощают. А большинство, по-моему, как и я, хорошие моменты используют редко.

— В том числе и торпедовцы!

— Да. Мы почти в каждой игре создаем по пять-шесть ситуаций, из которых промахнуться, кажется, невозможно. Но мяч так и не находит дороги в сетку. Честное слово, если бы мы использовали хоть одну треть выгодных моментов, то наверняка были бы в лидерах. Ведь команда у нас молодая, техничная, дружная.

Мы разговариваем с Евгением, сидя на трибуне уютного торпедовского стадиона, что на Восточной улице. А на поле тренируются мальчишки из детской футбольной школы автозавода.

— Завидую я им, — говорит мой собеседник. — Тренироваться на таком газоне — одно удовольствие. Здесь не надо бороться с мячом, как приходилось это делать мне и моим сверстникам пятнадцать лет назад. Вы, наверное, не знаете, что в то время локомотивский стадион в Черкизове называли «каракумами» — столько на поле было песка. И когда начиналась тренировка, пыль поднималась  страшная. Но «тренировка» — это, пожалуй, громко сказано. Приходил тренер, кидал нам мяч, а дальше хоть трава не расти. Трава действительно не росла, и к этому мы привыкли. А вот к бутсам сорокового размера, и тому, что некому нам  было посоветовать, некому прием новый или финт показать — привыкнуть  не могли. Правда, смотрели по телевизору, как играют мастера, и кое-что у них перенимали. Но это все-таки заочная школа футбола. Что же до  настоящей, то я ее прохожу лишь сейчас.  И, конечно, наверстывать упущенное трудновато. Особенно в технике. Может быть, не стоило об этом и говорить, если бы многие сегодняшние мальчишки не тренировались в подобных условиях. А торпедовские скорей всего исключение.

— К сожалению, вы правы. Но и пятнадцать лет назад по крайней мере две футбольные школы — ФШМ и динамовская располагали хорошими полями. А вы выбрали «Локомотив». Почему!

— Выбирал не я. Выбирал отец. Он сам играл за «Локомотив». Только в Ярославле. Да и дед у меня был железнодорожником. И болели все за свою команду. За «Локомотив».

— Но играть в нем вам не пришлось!

— Играл. В дубле. Для основного состава, по мнению тренеров, был не готов... Потом служил в армии, а в семьдесят третьем году дебютировал в высшей лиге. Только не в столичном клубе, а в ростовском СКА. Но откровенно говоря, мне всегда хотелось играть за земляков — москвичей.

— И наконец такая возможность представилась.

— Да. Не раздумывая, я откликнулся на предложение тренеров «Торпедо», хотя понимал, что рискую. Рискую прежде всего не лопасть в основной состав. А 24 года — возраст не слишком подходящий, чтобы начинать все сначала. И все-таки снова пришлось начать с дубля.

— К счастью, тренеры в вас поверили. И в Лужниках в матче с ростовским СКА мы познакомились с торпедовцем Храбростиным.

— Лучше не вспоминайте. Нам не повезло. Матч мы проиграли, да и у меня игра не очень-то клеилась. Зато представляете, как я был счастлив, когда спустя некоторое время забил свой первый торпедовский гол. Случилось это во встрече с «Араратом». С тех пор я забил еще два мяча. Для нападающего не так уж много. Но я пристреляюсь. Обязательно пристреляюсь!

В тот день я узнал от Храбростина, что он не любит спорить с тренерами (вот раньше — другое дело!), что его самые близкие друзья — торпедовцы Алексей Еськов и Валерий Филатов, что он будет учиться в Институте физкультуры, что мечтает о майке игрока сборной и что ждет не дождется того дня, когда Евгений Храбростин-младший, которому нет еще и года, совершит свой первый удар по мячу.

— Хорошо бы он не промахнулся...

 

Л.ТРАХТЕНБЕРГ

(«Московский комсомолец», 1975)