Никола Йолович: «Попрошу похоронить меня с бутылкой
водки»
Сербский защитник Никола Йолович за
пять лет российской карьеры оставил частичку сердца московскому «Торпедо», 16
тысяч долларов – грабителям, а себе взял только пепельницу из гостиницы
«Москва», о чем и признался корреспонденту Sports.ru.
– Никола, вы были
одним из первых футболистов с Балкан кто приехал в Россию...
– Вообще-то ехал
я на Украину, в донецкий «Шахтер», но попал в «Торпедо». На чемпионате Европы среди молодежи наша команда
играла в одной группе с Россией. За российскую сборную играли Кержаков,
Аршавин, Павлюченко. Там меня и приметили скауты из России. Контракт
с сербский клубом «Земун» заканчивался. Мной заинтересовалось «Торпедо».
Прилетел в Москву на просмотр. Три дня был на просмотре, а контракт заключил на
пятый день.
– Понятно, что «Торпедо» вы
понравились, а оно вам?
– Если можно охарактеризовать
время, проведенное в «Торпедо», то это будет так: «Супер! Супер! Супер!». Пока
Абрамович не купил «Челси», никто в Сербии не знал о российском футболе! В
2001-2002 люди здесь думали, что в России все очень плохо. Когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА для всех это стало неожиданностью, и
после этого в Сербии стали интересоваться российским футболом. В «Торпедо» у
меня никогда не было абсолютно никаких проблем. Ни с квартирой, ни с
зарплатами, вообще ни с чем. Но на третий год российской карьеры у меня
испортились отношения с тренером. Тогда была возможность продолжить карьеру в
«Штутгарте», но меня не пустили, трансферная сумма не устроила клуб. У команды
тогда стояла задача попасть в Лигу чемпионов, хотя было понятно, что с нашим
бюджетом это было нереально. Хотя чемпионат закончили на 4-м месте, что совсем
не плохо.
– Как получилось, что из «Торпедо»
ты попал в аренду в «Сатурн?
– Это произошло после матча с
«Вильярреалом», который мы выиграли 1:0. Владимир Шевчук пригласил меня в
«Сатурн», и Меня отдали на 6 месяцев в аренду. Я считаю, что в такой команде
как «Сатурн», должен поиграть каждый футболист. В то время в команде были
Онопко, Канчельскис, Быстров. Я провел полгода в «Сатурне» и вернулся в
«Торпедо», когда до конца моего контракта оставалось тоже 6 месяцев. Мне
предложили новый, но я отказался. Условия были хуже. В отместку меня отправили
в дубль, где я и играл до завершения контракта.
– А потом неожиданно оказался в
Азербайджане…
– В Баку мне предложили контракт и
хорошие условия. Если честно, в тот момент я долго не раздумывал. А сейчас, по прошествии времени, могу сказать, что это была ошибка –
подписать контракт с бакинским «Интером». Да, у команды были деньги, играли
серьезные легионеры, но качество лиги, уровень остальных команд, ни в какое
сравнение не шло с российским. Там работают
замечательные люди, с которыми я до сих пор поддерживаю дружеские отношения. Но
когда я попал в Азербайджан, после того как играл в «Торпедо» и «Сатурне», в
ведущих командах Российского Чемпионата, то просто не смог играть. Контракт с
бакинским клубом у меня был на два года, но еще за полгода до его окончания я
уехал в Сербию.
– Назад в Россию не звали?
– Я когда вернулся в Сербию, сразу
подписал контракт на три года с ФК «Чукарички-Станком», на очень хороших
условиях. Думал тогда, что все – поиграю и завершу карьеру. Но так получилось,
что в «Чукаричках» я был всего 6 месяцев. Потом расторг контракт и перешел в
ОФК, где сейчас играю. ОФК мне подарил надежду в то, что в Сербии еще есть
серьезные люди в футболе. Это клуб с великими традициями. И меня все полностью
устраивает. Футболистов нашей команды здесь в Сербии называют «романтичары»,
что означает «романтики». Контракт с клубом у меня до
конца сезона, и я еще не решил, чем буду заниматься после.
– Неужели действительно интереса со
стороны российских клубов больше не было?
– Сейчас для меня российский футбол
уже закрытая книга. Очень тяжело попасть в какой-то клуб, конкуренция большая.
Я не думаю и не надеюсь, но если бы мне поступило предложение из России, то, согласился бы не раздумывая.
– Тем временем, пока вы были в
Азербайджане, «Торпедо» стало пикировать вниз.
– Да, о том, что «Торпедо» по сути не стало, я узнал из Баку. Тогда каждый день
созванивался с Йокичем (Джордже Йокич – в то время
защитник «Торпедо», – прим Sports.ru). Узнавал новости. Никогда не забуду, как
«Торпедо» проиграло дома «Москве» 0:2. После этого матча все уже было решено,
команда покинула премьер-лигу. Я тогда сидел и плакал
как ребенок. Мне и сейчас тяжело, когда говорю об этом. Конец такого клуба –
это катастрофа для российского футбола. Не понимаю, как вообще такое могло
произойти. Мне очень жаль, что это произошло. Я знаю, как себя чувствуют
болельщики «Торпедо», мы с ними в одинаковой ситуации, у меня сердце болит за
«Торпедо». Многие думают – вот заработал деньги и ушел. А это не так. Я детям и
внукам буду рассказывать. Мечтаю когда-нибудь отвести детей в «Лужники», на
игру «Торпедо». Я думаю, что надо подождать. Клуб возродится. Придет человек,
который все вернет. Надо верить, что все будет хорошо. Хорошие времена
настанут! Я жду этого!
– Но довольно о грустном,
наверняка, карьера в России оставила и приятные воспоминания?
– Ой, столько всего было! Я, наверное,
когда-нибудь книгу напишу! (Смеется). Однажды меня обворовали. Ко мне в гости
приехал кум, в гости пришел Йовица Лакич. Мы смотрели дома Лигу чемпионов,
спать легли достаточно поздно, около трех ночи. А на утро, когда проснулись,
обнаружили что, пропала крупная сумма денег, 16 тысяч долларов. Я сейчас с
улыбкой вспоминаю эту историю. Спасибо, хоть, что с нами ничего не сделали. А
еще, спасибо ворам за то, что оставили 50 долларов! Мы тогда на эти деньги
купили хлеб и масло на завтрак. Еще помню, как из гостиницы «Москва» в Туле
украл пепельницу. Это было в 1997 году. Я играл в составе юниорской сборной
Сербии и Черногории. Нам предстоял матч с Россией, причем не в Москве, а в
Туле. Жила наша команда в гостинице «Москва», не далеко от железнодорожного
вокзала. В моей комнате была очень красивая пепельница. И я эту пепельницу
украл. После матча, который мы выиграли 2:1, наша сборная выселялась из
гостиницы, и как сейчас помню – стоит вся команда на первом этаже возле
ресепшена, выходит администратор гостиницы и говорит: «Из комнаты 344 пропала
пепельница!». Я, конечно, как мог отпирался. А
пепельница эта, до сих пор дома где-то лежит.
А еще я однажды приехал на
разваливающейся «Ладе» в «Лужники». У меня как раз закончился контракт с
«Торпедо» и я понял, что в России играть не останусь, начал собираться домой. А
это после 5 лет жизни в Москве не так то просто.
Продал сначала автомобиль. Потом собрал чемоданы. И вот мне нужно было попасть
в «Лужники», а машины уже нет. Тогда попросил своего друга серба, чтобы он
одолжил мне автомобиль. У него тогда была «Лада» 1989 года выпуска. И вот
представьте, подъезжаю я на «Ладе» к «Лужникам». Охранники были в шоке,
подбегают и спрашивают: «Никола, что случилось? Где твой автомобиль?». «Продал»
– говорю. – «Контракт истек у меня». Сами видите, сколько историй. Говорю же,
книгу можно писать! Вообще до сих общаюсь со Спахичем, Йокичем, Красичем,
Танасиевичем, Пьяновичем. Всегда, когда собираемся все вместе, говорим о
России. Точно могу сказать, что никто из нас никогда не забудет Россию! Сейчас
я заканчиваю ремонт в своей квартире в Белграде. Сделаю себе отдельную комнату,
где будет висеть игровая форма тех клубов, в которых я играл. И обязательно два
флага. Российский и чуть поменьше азербайджанский.
– Москву навещать удается?
– Да, когда у меня
есть несколько свободных дней лечу в Москву. К друзьям в гости или
просто погулять по городу. Я жалею, что ни разу не был в Большом театре. Хотя
знаю, что обязательно там побываю. Мое сердце принадлежит Ленинскому проспекту!
Прожил там 5 лет. Вообще считаю, что знаю Москву лучше, чем 80% столичных
таксистов. Помню, когда я уже вернулся в Сербию, у меня была встреча в Москве.
Я не был там 5 месяцев. Прилетел и сразу попросил меня отвезти на Лужнецкий
мост. Приехал, а охрана меня не пустила! Я тогда подумал – как вам не стыдно? Я
5 лет играл здесь, а мы не пустили меня прогуляться около Москва-реки.
– Я знаю, что у вас всегда были
хорошие отношения с болельщиками.
– Это точно! Я очень благодарен
болельщикам «Торпедо» и «Сатурна». И часто вспоминаю, как они поддерживали
команды. Как ездили на поездах за нами на выездные матчи в Томск, Владивосток.
Как вместе с нами радовались победам и переживали поражения. Звали они меня
Колей, Колей Ёлочкиным. У меня всегда были хорошие отношения с «торсидой». Как
говорится, ты можешь обмануть всех, но не болельщиков. Они все видят. Я никогда
не забуду, как мне на день рождения подарили водку «Калашников». Эта бутылка до
сих пор не открыта, стоит у меня дома. И я не знаю, что должно произойти, чтобы
я ее открыл. Наверное, завещаю, чтобы меня похоронили вместе с ней (улыбается).
– Мы говорили, что ваша карьера
закончится в ОФК. Что дальше? Тренерство? Агентская деятельность?
– Никогда не думал о том, чтобы
начать тренерскую карьеру, а сейчас мне это стало интересно. Смотрю на молодых
ребят, помогаю, что-то подсказываю. Я хорошо знаю футбол и свой опыт надо
передавать молодым. Тоже самое могу сказать и об
агентской деятельности. Сейчас агенты зарабатывают бешеные деньги, а для меня
важнее, например, помочь молодому и талантливому игроку, пускай я даже на нем
ничего не заработаю. Зато
помогу.