ЕВГЕНИЙ КОРНЮХИН

ТО ГОНТАРЬ, ТО ЯШИН

Евгений Корнюхин, родившись в Москве, большую часть своей карьеры провел, выступая не в столичных командах. Хотя первым, еще детским клубом Евгения стало «Динамо», но не футбольное, а хоккейное.

— У нас была семейная привязанность к московскому «Динамо». Отец, двоюродные братья болели за этот клуб. Помню, мы всей семьей постоянно приезжали на стадион в Петровском парке. Однако я болел за ЦСКА, даже не могу объяснить, почему. Наверное, потому, что армейцы были бессменными чемпионами по хоккею в то время. Мне ведь хоккей тогда больше нравился, во дворе зимой сами каток заливали. Поэтому я и пошел в хоккейную школу, а потом переместился в футбол, о чем и не жалею. Хотя и сейчас, когда время свободное выпадает, с удовольствием смотрю хоккей, а вот на коньках не стоял уже лет десять.

— А ваши родители положительно отнеслись к тому, что их сын выбрал карьеру вратаря?

— Сделав выбор в пользу футбола, я пошел в «Тимирязевец». Отец никак не возражал: хочешь — пожалуйста! Получилось так, что первый тренер Юрий Иванович Артемов поставил меня в ворота (я ведь начинал как последний защитник, сезона полтора играл на этой позиции). Я в ответ даже обиделся, хотел форму сдать. А отец говорит мне: «Какая тебе разница, попробуй. Получится — хорошо, не выйдет — и ладно». Он меня не то что уговорил тогда, а просто посоветовал...

— А сейчас не жалеете, что не в поле играете, а в воротах?

— Когда в детстве старшие ребята играли в футбол, то меня ставили все время в ворота, а мне хотелось в поле. А потом уже с отцом выходили на площадку: он ставил две стойки, и я по очереди был то Гонтарем, то Яшиным. И со временем мне стало нравиться играть в воротах.

НАСИЛЬНО В ДУБЛЬ «ДИНАМО»

Рано или поздно любой футболист встречает тренера, которого может назвать «своим». Чаще всего игроки на вопрос: кто из специалистов на вас оказал особенно сильное влияние, называют детского тренера. Евгений же назвал таким тренером Анатолия Федоровича Полосина.

— Мне тогда тридцать лет уже было, и он научил меня просто-напросто работать, по-другому относиться к тренировочному процессу. Я был такой слегка ленивый, а он научил меня и бегать, и прыгать через «не могу». А потом еще и Алексей Алексеевич Петрушин оказал на меня большое влияние, под руководством которого я в Андижане играл.

— А есть те, кто помимо тренеров и родителей повлиял на вашу карьеру или даже судьбу?

— Мой двоюродный брат Сашка. На каком-то этапе он мне заменил отца. Мой папа ведь умер, когда мне было шестнадцать лет. Было время, когда отец воспитывал моего двоюродного брата, а уже Сашка воспитывал меня. Даже водил меня «за ручку» тренироваться в дубль московского «Динамо» к Адамасу Соломоновичу Голодцу. Тогда, в 1991 году, я не играл в футбол вообще. И они привели меня к Голодцу чуть ли не насильно (улыбается).

— А почему в 1991 году вы остались без команды?

— Так получилось, в одной команде себя попробовал, потом в другой. У меня тогда интересный жизненный период был. Тогда ведь я думал: «О, какой я великий, елки-палки, я из Узбекистана приехал». Деньги лишние появились... Но брат меня тогда действительно вернул в футбол.

ПАПА НА ПЛАКАТЕ

Для любого нормального человека семья значит очень много. И Евгению Корнюхину здесь очень повезло. У него есть любящая жена Наташа, есть сын Максим и еще много близких людей, которые переживают и всегда поддерживают Евгения.

— Моя жена Наташа раньше не интересовалась футболом, а теперь вот приходится. Но она смотреть матчи с моим участием просто не может, очень переживает. И на стадион Наташа не ходит, потому что у нее будет просто предынфарктное состояние от переживаний. Она даже когда записывает мне матчи, чуть-чуть посмотрит и сразу отходит от телевизора. Так что, когда я домой приезжаю после игр, жена радуется победам и сильно огорчается поражениям,

Наталья Корнюхина, жена Евгения:

— Всегда хочется, чтобы Женя отыграл удачно — без травм и ошибок. Да и успех «Торпедо» для меня тоже важен, ведь я знакома со многими торпедовскими игроками, и хочется, чтобы они всегда побеждали. А потом, после проигранного матча Женя всегда очень расстраивается, и мы с сыном стараемся оставить его одного. Когда же команда побеждает, то настроение у моего мужа совсем другое. Женя дарит мне розы, и мы всей семьей идем на праздничный ужин.

— Мама тоже следит за вашими успехами на футбольном поле и переживает?

— Конечно. А кроме мамы еще и Сашкина мама — тетя Тоня, сестра отца. Недавно она смотрела трансляцию товарищеского матча России с Германией. «Ну что ж ты так мяч поймать не можешь, у тебя вот цепкости нет, — говорила мне потом, — надо ее тренировать». Так что приходится прислушиваться к критике (улыбается).

— А сын как к футболу относится?

— Максиму летом исполнится 12 лет. Времени заниматься воспитанием ребенка у меня раньше, к сожалению, не было. Самый минимум семье я уделял, оттого, прежде всего, что пришлось за свою карьеру много где поиграть. Помню, когда в Ташкенте за «Пахтакор» играл в 1989 году, то Максим на вопрос, где папа, показывал на плакат с моим изображением и отвечал: «Вот». А когда я домой приезжал, то дядей меня называл, папа же на плакате оставался.

— Футболисты зачастую не хотят, чтобы их дети становились спортсменами, а вы?

— Я бы прежде всего не хотел заставлять своего ребенка заниматься тем, что ему не нравится. Какой род деятельности он сам себе выберет, тем пусть и занимается. Самое главное, чтобы человек был хороший, а на каком поприще он себя раскроет, это не столь важно. Он вообще-то во дворе с друзьями гоняет мяч, а нравится ему больше баскетбол и плавание.

УРОКИ НА БУДУЩЕЕ

Есть люди, которые называют «Торпедо» одной из самых современных и прогрессивных команд России. Но встречаются и такие, кто считает торпедовцев чуть ли не самой ненужной московской командой. Однако в прошлом сезоне «Торпедо» своей игрой и заслуженным местом в первой четверке доказало всем, что этот клуб находится на правильном пути.

— Мало того, что нашу игру называли в прошлом году малозрелищной, но даже говорили об антифутболе. В моем понятии антифутбол — это когда выходят одиннадцать бойцов и начинают пластаться, то есть, не жалея ни себя, ни противника, вырывать мяч вместе с ногами. Я что-то не помню, чтобы наша игра изобиловала жесткостью или, более того, жестокостью. Не нравились мне поначалу отклики в прессе в прошлом году. Опять же никто не вспомнил, что тогда «Торпедо» было собрано заново. Предсезонка — это одно, товарищеские игры — тоже хорошо, но когда начинается чемпионат, борьба идет совсем иная. Другой настрой совсем нужен. А потом, нам важно было поначалу не проиграть, не опустить ни руки, ни голову. Да, мы оборонялись. Но сколько в то же время игр мы вытащили! Взять, например, матч в Самаре, когда горело 0:1 и в итоге выиграли 2:1. Потом встреча первого круга прошлого сезона с «Сатурном»... 1:2 уступали, сумели забить и свести игру вничью. В этих матчах закалился характер нашей команды, мы поняли, что можем не только играть, но и побеждать.

— Значит ли, что «Торпедо» вы можете назвать своей командой?

— Мне здесь нравится, все устраивает, наконец-то год я прожил дома в семье. Иногда приходят мысли о загранице, но вратарей не так часто приглашают, тут многое от случая зависит. Ведь в Европу вряд ли пригласят, а в Израиль не очень-то и хочется.

Виталий Шевченко, главный тренер «Торпедо»:

— За последние два года Евгений Корнюхин доказал, что он надежный и квалифицированный вратарь. В коллективе Корнюхин пользуется авторитетом, и ребята выбрали его капитаном команды. И я думаю, что он будет продолжать играть еще долгие и долгие годы.

Андрей ВДОВИН, Денис ВДОВИН

(«Советский спорт», 2000, май)