ПРЕОДОЛЕНИЕ

 

Так получилось, что с вратарем московского клуба «Торпедо-Лужники» Владимиром Пчельниковым мы встретились спустя всего несколько дней после матча в Дзержинске с нижегородским «Локомотивом», где накануне на тренировке он получил серьезную травму спины. После того как в прихожей меня облаял огромный доберман Кинг («Не обращайте внимания. Он всех так встречает», — предупредил Владимир). Мы расположились в комнате вратаря, на одной из стен которой красовался приз Стрельца лучшему вратарю России 1996 года.

 

БЕЛОЕ БЕЗМОЛВИЕ

Произнесите про себя два этих слова и прикройте глаза. Перед мысленным взором встает огромная заснеженная пустыня, в которой путнику неоткуда ждать помощи. В этом суровом царстве природы человек может рассчитывать только на свои силы и возможности. Всего лишь двумя словами Джек Лондон сумел создать ярчайший образ американского Севера — края, в котором оборвалась жизнь не одного искателя приключений. Победить Белое Безмолвие мог лишь по-настоящему сильный человек. Впрочем, тот, кто начинал играть приблизительно на тех же широтах в России и сумел затем пробиться в команду высшей лиги, тоже был не слабый духом парень.

Владимир Пчельников родился и вырос в городе Кандалакша, за Полярным кругом. В этих краях частенько еще и в мае лежит снег, а играть в футбол на воздухе можно от силы три с небольшим месяца в году. Поначалу Володя отдал свое сердце лыжам и даже сумел добиться в этом виде спорта определенных успехов.

— Но однажды к нам в класс пришел тренер из футбольной секции, — вспоминает Пчельников, — и пригласил всех желающих во Дворец спорта на просмотр. Вечером я сказал маме: «Хочу заниматься футболом. Сегодня к нам тренер приходил, зовет в настоящую команду». У нее это сообщение восторга не вызвало, стала мама меня отговаривать по-своему: «У тебя ведь и в лыжах неплохо получается, сынок, зачем еще футбол?», но я твердо решил.

На пробном занятии, когда всех пришедших мальчишек, разбив предварительно  на команды, просто запустили в спортивный зал  тренеры отбирали более умелых, я играл в поле. Видимо, приглянулся, поскольку оказался среди принятых. И началась после этого моя футбольная жизнь. Здорово, конечно, что в Кандалакше был такой Дворец спорта, иначе нам просто негде было бы тренироваться: на дворе мороз, вьюга, даже Весной и осенью на открытом воздухе особо не позанимаешься.

Играл я первое время практически на всех позициях — в обороне, в средней линии, изредка в нападении. А когда летом 1981 года наша детская команда поехала в Николаев, основной вратарь остался дома, потом вообще бросил футбол. Вот мне и вручили тогда вратарские перчатки, поскольку тренер знал, что в дворовой команде, которая играла в «Кожаном мяче», я был вратарем.

О своем первом тренере, Геннадии Александровиче Тютереве, могу сказать только добрые слова. Он не только заложил во мне основы мастерства, но и вовремя пришел на помощь, когда я по глупости собрался было закончить с футболом. Лень стало ходить на тренировки, когда соседские мальчишки во дворе развлекаются. Геннадий Александрович подолгу говорил со мной, убеждал, приходил к нам домой, разговаривал с мамой. Не будь его, не было бы теперь, наверное, и футболиста Владимира Пчельникова. Что бы я сейчас делал без футбола, просто не знаю.

Любому ясно: начинать играть лучше всего в детской школе ведущего клуба высшей лиги. Если что-то представляешь собой как футболист, обязательно попадешь в поле зрения главного тренера, получишь шанс сразу, без путешествий по футбольной периферии, попытать счастья в дубле. Ну а если не показался, еще остается возможность заявить о себе в команде первой или второй лиги, благо громкое имя воспитавшего юного игрока клуба на первых порах поможет туда попасть. Но кто поможет пареньку из маленькой заполярной Кандалакши, лежащей далеко в стороне от футбольных артерий страны, городка, где и команды мастеров-то не было?

ПРОВЕРКА БУБНОВЫМ

Геннадий Тютерев оказался тем самым человеком, который дал Пчельникову путевку в большой футбол. Это он рекомендовал его в юношескую сборную России. А летом 1985 года позвонил в Москву главному тренеру «Спартака» Константину Ивановичу Бескову и предложил привезти его на просмотр, показать футбольному мэтру Пчельникова и группу наиболее перспективных юношей. В августе они приехали в столицу. Понимал ли тогда 15-летний Владимир 'Пчельников, что судьба дает ему уникальный шанс, который потом уже может и не представиться? Ведь жили они скромно, отца Володя не помнит — он умер, когда ему едва минул год, в семье было еще два брата. Если примут в «Спартак», а потом со временем удастся пробиться в основной состав команды, появится возможность обеспечить свое будущее, помочь близким...

— Об этом я, честно говоря, в то время не думал. Очень хотел понравиться Бескову. Спартаковцев до этого видел, естественно, лишь по телевизору, за исключением двух-трех ребят из дубля, с которыми познакомился в юношеской сборной. Помню, на первой тренировке в Тарасовке у боковой линии поля поставили переносные ворота и сказали, чтобы я занял в них место. Вижу, Александр Бубнов, славящийся могучим ударом, берет мяч и знаком показывает Бескову, дескоть, сейчас я этого вратаря проверю. И началось... Мячи свистели, словно пули, удары мощные, точные, с коварством — по моим воротам били игроки сборной СССР. Но я, кажется, не сплоховал. После тренировки Бесков сказал, что берет меня в команду. Сейчас нужно возвращаться домой в Кандалакшу, а в начале следующего года, когда начнется подготовка к новому сезону, они меня вызовут в Москву. Жить буду на базе в Тарасовке. Там же, как сказал Бесков, я смогу и среднюю школу закончить — клуб об этом позаботится.

В январе восемьдесят шестого Пчельников снова приехал в Москву. В «Спартаке» он тогда считался пятым вратарем, после Рината Дасаева, Станислава Черчесова, Александра Шишкина и Андрея Михалычева. Поначалу места не находилось даже в воротах дублирующего состава. Но в те годы разыгрывался Кубок Федерации, задуманный с тем, чтобы в паузах чемпионата, вызванных участием первой сборной в официальных матчах, клубные команды не лишались надолго игровой практики. Очень часто тренеры выпускали на поле смешанные составы, где рядом с уже известными мастерами играла молодежь из дубля. Пчельников по иронии судьбы в матче на Кубок Федерации за такой «полуосновной» состав «Спартака» дебютировал в игре с московским «Торпедо». А в том же 1988 году сыграл свой первый матч за «основу» против ленинградского «Зенита», заняв место в спартаковских воротах, которое больше десяти лет до этого принадлежало самому Дасаеву. Причем сумел сохранить свои ворота на замке. О молодом вратаре заговорили специалисты и спартаковские болельщики...

АРАВИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ, ИЛИ ЧЕТЫРЕ ДНЯ БЕЗФУТБОЛА

В феврале 1989 года Владимир Пчельников в составе сборной юниоров СССР отправился на чемпионат мира в Саудовскую Аравию. В той команде играли широко известные сегодня Сергей Кирьяков, Олег Саленко, Бахва Тедеев, Игорь Чугайнов, Юрий Никифоров. Руководил командой нынешний главный тренер национальной сборной России Борис Игнатьев. Наши ребята выиграли все три встречи в предварительной группе. Успешно проходил и четвертьфинальный матч со сборной Нигерии — за полчаса до финального свистка наши юниоры вели со счетом 4:0. Но затем случилось нечто такое, что и сегодня никто из участников той встречи объяснить не может. Во втором тайме, после того, как Никифоров заменил Кирьякова, африканским футболистам удалось отквитать два мяча. А в самом конце встречи, когда до победы было уже рукой подать, нигерийцы Флийах и Угбаде с интервалом в минуту еще дважды поразили ворота Пчельникова, сведя к ничьей безнадежно проигранный, как всем казалось матч. По пенальти наши растерявшиеся футболисты уступили — 3:5. А спортивная пресса главным виновником этого поражения назвала Пчельникова.

— Это меня почти сразило тогда. Приехал в Москву и все думал: пришло, видно, время оставить футбол. Нет в нем для меня места. Не годишься ты для большой игры, Вовка! Я ведь накануне того чемпионата мира получил приглашение из «Торпедо». Собрался переходить. В «Шереметьеве» меня уже торпедовский представитель встречал. На следующий день команда улетала в Адлер. Я попросил разрешения остаться на недельку в Москве, потренироваться самостоятельно. Разрешили. Но я, честно говоря, уже и тренироваться не мог. Внутри — полная пустота. Первые четыре дня ходил сам не свой, о футболе не думал. Вечерами собирались с друзьями и выпивали, топил в рюмке свое горе.

Из «Спартака» отпустили легко. В то время у них только-только сменился главный тренер. Бесков ушел, на его место пришел Романцев. Дасаев уехал играть в «Севилью». Зато вернулся из «Локомотива» Черчесов, на которого они рассчитывали. На что им был нужен я — мальчишка, заваливший игру с Нигерией?! Помню, приехал в спартаковский клуб, сдал форму, забрал документы. И все.

Вообще, восемьдесят девятый год для меня, наверное, самый несчастливый. Только-только отошел от того матча с Нигерией, стал играть за торпедовский дубль, как в октябре новая трагедия. Позвонили мне прямо на базу в Мячково: погибла девушка, которую я любил. Целый год я приходил в себя, все думал, вспоминал ее... Но время лечит. Надо было как-то играть и жить дальше. Встретил Аллу, поженились, через год дочка родилась.

Помню, пригласили меня вскоре играть в один из южных городов России. Про чистый, здоровый воздух много говорили, для ребенка горы фруктов. Но я из Москвы уже никуда уезжать не хотел. Привык к этому сумасшедшему городу, такой уж я человек — быстро привыкаю к новому. Но главное, пожалуй, в том, что никогда не терял надежды стать первым вратарем.

И ВЛАДИМИР ПОМОГ ВЛАДИМИРУ

Любой игрок в команде оценивает прочность своего в ней положения по тому, с кем приходится конкурировать за место в основном составе. Пчельников говорит, что, придя в «Торпедо», он прекрасно понимал: основной вратарь — Валерий Сарычев. Без вопросов. В то время Володе еще предстояло многому учиться в футболе. Вот если Сарычев перейдет в другую команду или решит закончить свою карьеру, тогда... Сарычев по контракту уехал играть в Южную Корею, но время Пчельникова еще не пришло: торпедовское руководство пригласило опытного Александра Подшивалова из ереванского «Арарата». Любопытно признание последнего, который как-то сказал: «На выходах я играю лучше, но на линии Пчельников надежнее меня».

Действительно, в Кандалакше я на выходах практически не играл. Не умел. Даже мяч, летящий в двух метрах от меня, не мог забрать. Тютерев, помню, крепко за это ругал. Но работал со мной много. Сейчас вроде бы немного получается. Когда и Саша Подшивалов в Корею засобирался, я твердо решил: «Пора становиться первым! Сколько же можно на вторых ролях сидеть — пять лет уже в команде».

И он стал первым номером. Словно былинный Илья Муромец, копил силу, и когда доверили место в основном составе — в целом не подкачал. Пчельников провел в сезоне-94 все 30 матчей чемпионата без замен и, если не считать поражения от земляков-железнодорожников с удивительным счетом 0:8, по числу пропущенных мячей сыграл на уровне ведущих вратарей — Сергея Овчинникова, Андрея Сметанина, Заура Хапова. Следующий же сезон стал для Владимира, на мой взгляд, лучшим в его спортивной биографии.

Футболисты, как известно, народ суеверный. Едва ли не каждый считает своим долгом завести приносящий счастье амулет. В Южной Америке, говорят, есть голкипер, перед каждым: матчем «заколдовывающий» свои ворота от злых духов и форвардов соперника, Сначала он особым образом бросает мяч в штангу, потом — в перекладину. После этого посыпает крупнозернистой солью «волшебные», по его мнению, точки поля. Российские футболисты в последние годы тоже не желают отставать по этой части. Недавно сам видел вбегает один наш известный вратарь в штрафную к воротам, которые будет защищать, не иначе, как исключительно с «той» ноги, касается правой рукой травы, крестится. Что это — простой выпендреж или в таких призывах потусторонних сил действительно есть рациональное зерно?

— Футбольный фарт в нашей игре — дело не последнее. Он может быть у команды, а может и отсутствовать. Это я вам серьезно говорю. Сколько раз помню: Подшивалов играет я — за его воротами, среди запасных. Бывает, мы забьем гол, соперник потом так давит, аж пыль столбом, а отыграться не может. То в штангу мяч попадет, то нога у форварда перед ударом поедет, то Сашка мяч каким-то чудом зацепит...

Помните, в 1995 году мне удалась рекордная «сухая» серия? В том же сезоне на все матчи я брал с собой в сумке маленькую иконку Святого Владимира, моего ангела-хранителя. С ней шел в ворота. Может быть Бог сверху увидел и помочь? А вот вам другой пример. Живет в нашем подъезде этажом ниже одна набожная соседка. Батюшку даже вызывала — квартиру освятить. Так вот, смотрела она как-то футбол, по телевизору. Увидела, что я перед игрой перекрестился, на следующий день встретились — хвалит: «Молодец, Володя, всегда так делай!» А я затем ... как-то перекрестился — пропустил. Перед следующим матчем снова перекрестился — опять пропустил. С тех пор прекратил. Нет у меня теперь никакого талисмана. Беру с собой в ворота только бутылочку с водой, если жарко, и все.

- С той серией смешно как-то получилось. Фирма АФТ мне даже персональную премию тогда определила, за каждую «сухую» минуту. И сумма, в общем, немалая вышла — больше четырех тысяч долларов. Только не заплатили мне ничего. Борька Востросаблин, помню, все подходил: «Стольник» мне отдашь, я оборону держал. Смотри, рекордсмен, не забудь!» Ребята однажды чуть ли не всей командой пристали: «Пчела, когда в ресторан пригласишь?»

Ну, о если серьезно, могла тогда, в девяносто пятом, одна моя давнишняя футбольная мечта свершиться. Пришел на мое имя вызов в сборную, но в клубе от меня это скрыли. Обидно. Дождусь ли когда еще второго...

ПОСЛЕДНИЙ ИЗ МОГИКАН? 

Когда-то (в чемпионах страны тогда ходило киевское «Динамо») я по своей детской наивности думал: «Объединились бы пять московских клубов, такую командищу можно из них составить — Киев костей не соберет!» Ошибался. Наблюдая за этой опровергающей логические построения игрой, со временем понял слагаемые в футболе иной раз бывают больше суммы. Вот зимой фактически объединились «Торпедо-Лужники» и ЦСКА. И что же?

Торпедовской составляющей новой команды «Торпедо-Лужники» до последнего времени был лишь стабильно выходящий на поле Пчельников. Да Махмутов с Камольцевым, которым футболки основного состава выдавались не столь регулярно. На остальных позициях играют сегодня бывшие армейцы.

— На первых порах, честно говоря, 6ыло такое ощущение, что не армейцев пригласили в команду, а меня к ним. Раньше я знал, кок может сыграть тот или иной наш защитник, теперь взаимопонимание приходилось искать в ходе чемпионата. Если требуется, например, что-то подсказать Эгуавону, кричу ему по английском. В игре ведь много слов не требуется — «влево», «вправо», «назад», «с игроком». В первых турах замечал: мне проще находить взаимопонимание с новыми партнерами на тренировках, иногда даже удавалось «затравить» их, как мы, вратари, говорим, на удары. А вот в матчах все это куда-то улетучивалось. Правда, в последнее время тут наметился перелом в лучшую сторону, но ... команда сейчас играет без меня…

Не хочется заканчивать на минорной ноте, но из песни, как говорится, слов не выкинешь. Травма, которую получил Владимир на тренировке в Дзержинске, оказалась серьезной. Когда приехал в Москву и сделал снимок, врачи вынесли диагноз: остеохондроз позвоночного диска. Назначили курс лечения в ЦИТО. Вернется ли Пчельников в ворота? Те, кто знают этого мужественного парня, должны в это верить. Ведь до сих пор ему удавалось преодолевать удары судьбы.

 

Владимир КАЛИНКОВИЧ

(«Футбол» № 26, 1997)