Лев ФИЛАТОВ

ФОРВАРД

 

Знатоки утверждают, что с 1936 года по нынешний в матчах чемпионатов страны голы забивали примерно две с половиной тысячи футболистов. Всего-навсего тридцати восьми удалось провести по сто и более мячей. Эти тридцать восемь входят в Клуб бомбардиров имени Григория Федотова. О них, лучших советских форвардах, пишет книгу журналист Лев Филатов, участвовавший в создании клуба, видевший всех своих героев на зеленых полях. Среди членов клуба больше половины — двадцать — москвичи. Очерк об одном из них, торпедовце Александре Пономареве мы предлагаем вниманию читателей.

ЭТО как пароль и отзыв: «Торпедо» послевоенных лет — Александр Пономарев. Не решусь назвать другой пример такого рода. Московское «Динамо» и Соловьев? А Бесков, Карцев, Трофимов? ЦДКА и Федотов? Опять не выходит, тут же Бобров, Николаев, Гринин, Демин. Тбилисское «Динамо» и Пайчадзе? Память подсказывает Гогоберидзе и Джеджелаву. «Спартак» и Симонян? Но рядом с ним были Дементьев, Ильин, Нетто, Сальников. Киевское «Динамо» и Блохин? Так не скажешь, помня о Колотове, Мунтяне, Онищенко, Конькове...

Мне даже кажется, что Пономарев сознательно выбрал команду, где все должно было сходиться, увязываться вокруг него. Жаден он был до игры, до голов, до капитанской повязки, до роли вожака, хозяина, до внимания завороженных трибун. Он и из тоннеля на поле поднимался не со всеми, выходил один, и его косолапую развалочку знали и любовались ею. Только случайно забредшему на стадион человеку могла померещиться в ней неловкость и ленца, а завсегдатаи предвкушали, как, едва раздастся свисток, «Пономарь» встрепенется, загорится, пойдет таранить и быстрым обернется, и поворотливым, и товарищей принудит к себе подстраиваться. Он напоминал кулачного бойца, по которому равнялась стенка, его молодецких ударов ждали, он бил жестко, метко, наотмашь.

Без хитрости а футбольной игре не проживешь, мы по привычке говорим: «обыграл», а могли бы сказать «обманул», «надул», «провел», что даже вернее. Пономарев был хитер на свой лад. Он не сомневался, что устоит на ногах при любом противоборстве, выцарапает мяч, вылущит его, как орешек, и прорвется. Он прямо шел на противника, бросая ему вызов, и побеждал в открытую. Ну а уж удар у него был тяжёленный, как никто другой, он умел бить с носка, «пыром».

И защитники попадались, им казалось, что они, согласно всем правилам защитного ремесла, непременно отберут мяч у форварда, идущего напрямик, бесхитростно, а он мяч заслонял своим невысоким, крепко сбитым телом, эдакий броневичок, ноги его врастали в газон, еще нажим, еще шаг, и Пономарев краем глаза видит ворота. И тут же удар, он готовил его в уме заранее, до того, как войти в схватку, и вратари не всегда успевали угадать его намерение.

Пономарев играл в одно время с Бесковым, Пайчадзе, Симоняном, Г.Федотовым, конкуренция за признание среди центрфорвардов была отчаянная, тогда только и было разговоров, что об их сравнительных достоинствах, и вкусы скрещивались в словесных поединках. С точки зрения эстетов, Пономарев был самоучкой, игроком без школы, силовиком, и, казалось, где уж ему тягаться с изощренными, ловкими хитрецами. А он не только имел свой лагерь поклонников (это можно объяснить клубной привязанностью), но и с присущей футболу наглядностью набирал баллы в матчах, когда его «Торпедо» с буйным озорством былинного Василия Буслаева обыгрывало, как на показ, как на смех, знаменитые команды, где состояли его, так сказать, личные конкуренты, центрфорварды ЦДКА, московского и тбилисского «Динамо». «Спартака».

В 1946 году чемпионом был безупречный ЦДКА, а лучшим бомбардиром — Пономарев. В 1948 году опять-таки славили ЦДКА, а во впервые составленном списке «33 лучших» под номером один среди центрфорвардов значился Пономарев, В 1949 году, по футбольному летосчислению — динамовскому году, «Торпедо» вышло в финал Кубка против чемпиона, устранив перед этим со своего пути ЦДКА, и победило. Пономарев, чрезвычайно серьезный и важный, с капитанской повязкой, крепко, по-хозяйски держит хрустальную вазу, как собственную, — этот снимок один из самых известных в фотодосье нашего футбола, его то и дело перепечатывают в разных изданиях.

Не словесные доказательства, не пристрастие очарованных болельщиков вознесли Пономарева, а забитые им голы. Спустя много лет Блохин побьет его рекорд в чемпионатах страны. Своих же современников, которых мы высоко чтим до сей поры, Пономарев превзошел всех. Он не был непредсказуемым, как Г.Федотов, не обладал штурманским кругозором Бескова, не был изящен, как Симонян, не стал новатором, как «блуждающий форвард» Пайчадзе. Но он, как никто, боролся и забивал. Это его слова: «Ищущий удобств не станет бомбардиром». Произнес он их, когда уже был тренером, в назидание молодым. В этом афоризме он весь.

Что верно, то верно: Пономарева не страшила, не обескураживала самая головоломная, безнадежная на вид позиция, он всегда верил, что пробьется. И пробивался. И до конца остался самим собой, не отходил в глубину поля, не заделался подыгрывающим; центрфорвард — и никто иной. В 1949 году ему был 31 год, а он забил 23 мяча. Второй за ним из торпедовцев забил 9, Потому и называли послевоенное «Торпедо» командой Александра Пономарева.

Футбол обитает в нашем воображении, а оно требует, жаждет необычайного, редкостного, удивительного, красивых преувеличений. «Команда одного неукротимого, яростного бомбардира» — это звучит, в этом есть что-то богатырское, футбольная личность предстает перед нами всемогущей, исключительной. Ни в коем случае не намерен оспорить давно сложившийся, вошедший и в память, и а литературу образ. Что было — то было. И пусть таким остается.

Но футбол идет и дорогой познания, что-то отбирает, признает, берет на заметку, оставляет про запас, другое ставит под сомнение, откладывает в сторону. Эта невидимая внутренняя жизнь игры не считается со вчерашними легендами, ей дороже истины, которые понадобятся завтра.

Оттого и неминуем бесстрастный, безжалостный вопрос: «Возможны ли повторения и желательны ли?»

Имея одного уникального бомбардира, «Торпедо» все же не сделалось тогда командой, равноценной ЦДКА и московскому «Динамо». Шесть чемпионатов, и лишь однажды призовое, третье, место. Если о строе игры тогдашних двух лидеров много толковали, да и позже отмечался их вклад в развитие футбольных идей, то игра «Торпедо» не признавалась заслуживающей пытливого учебного разбора.

Симпатия, восхищение — да, пожалуйста. Сам Пономарев будоражил футбольный мир, Кого-то изумляли его немыслимые подвиги («один всех обыграл»). Другие ломали голову, как обезопасить себя от его ударных прорывов. И все же вариант игры «на Пономарева» никого не соблазнял. Не только потому, что другого, подобного ему, не родилось. Законы высококлассного футбола не допускают столь откровенной зависимости от одного. Правда, в том «Торпедо» состояли хорошие мастера — А.Акимов, А.Гомес, В.Мошкаркин, Г.Жарков, Н.Морозов, но заряжено оно было Пономаревым, и все об этом знали наперед.

Как бы то ни было, невозможно забыть этого форварда, надвигающегося на защитников, словно их и нет. И внезапную силу его ударов не забыть: вот он сошелся с противником, кажется, еще должно что-то последовать, а мяч уже ткнулся в сетку. И вратарь в сердцах срывает с себя кепку и швыряет ее вдогонку за мячом: «Уж этот «Пономарь»!

 

(«Вечерняя Москва»)