Михаил ПОСУЭЛО

- Вы по происхождению испанец, а говорите по-русски, как коренной москвич.

- Так я и есть коренной москвич. Мои родители приехали в Россию в тридцать девятом году, а я родился в Москве - через год.

- Поэтому и имя вам дали русское?

- По паспорту я - Немесио. А Мишей меня в Ивановском детдоме прозвали. Помните у Гайдара в «Тимуре и его команде» есть Мишка Квакин. Я на него очень был похож, так же по садам за яблоками шустрил. Вот меня в честь него и стали называть. С тех пор так и пошло - Миша.

- А сами, кем себя ощущаете?

- Думаю по-русски, а побуду пару недель в Испании - и меня уже никто от настоящего испанца не отличит. Никакого акцента. С родителями ведь только на испанском разговаривал и в детских домах тоже.

- Почему вы оказались в детском доме? Отца что, коснулись репрессии?

- Отец был членом ЦК компартии Испании, постоянно исчезал, потом появлялся. Мать тяжело заболела и умерла, когда мне было 7 лет. Вот тогда я и попал в детдом.

- А как вы попали в футбол?

- Отец одно время работал на автозаводе Лихачева. Там я поступил в футбольную школу, а в 57-м меня взяли в команду мастеров.

- Вы застали Эдуарда Стрельцова?

- Нет, Эдика как раз в это время посадили. Но я его, конечно же, прекрасно знал и боготворил. Вот сейчас покажу фото (и действительно показал карточку, где молодой чубатый Стрельцов сидит в окружении мальчишек. - Е. Р.), это он, чтобы зарядку не делать, к нам в пионерлагерь приходил игры судить. Мастера метрах в двухста от нашего лагеря тренировались, и мы, пацаны, кто футбол любил, с утра до вечера там торчали.

- А после возвращения Стрельцова вам с ним довелось поиграть?

- Его ведь вначале не допускали до официальных встреч. И вот мы как-то поехали на халтуру по маршруту Днепропетровск - Запорожье - Одесса. И Морозов (тренер «Торпедо». - Е.Р.) Стрельцова с нами повез. Приезжаем в Одессу - и сразу на стадион, там их СКА играл. И вдруг диктор объявляет, что завтра состоится товарищеский матч «Черноморец» - «Торпедо» и выступит Стрельцов. Вы себе представить не можете, стадион опустел: все побежали покупать билеты. А на другой день нас огромная толпа ожидала, люди несли Эдику корзины с фруктами, подарки. Матч из-за этого на полчаса задержали. А на стадионе, вмещающем 40 тысяч, наверное, все сто были.

- На себе вам удалось прочувствовать игру Стрельцова?

- О, да! Он всех вокруг заставлял думать. Вот отдал он пас, а ты его мысль не понял, и мяч улетел в аут. Так он никогда не ругался, просто смотрел укоризненно: мол, ну что же ты... Эдик. Только с Валей Ивановым мог сцепиться, если у них что не получалось. Так ведь Иванов же ему ровня был.

- А какое влияние на вас оказывал Иванов?

- Я до сих пор считаю, что техничнее и умнее Иванова игрока не было. В игре он мне казался гениальным. Он правша, но когда ему вырезали мениск на правой ноге, он стал играть левой еще лучше, чем до этого правой. Как игрока я его обожал. Он научил меня всем хитростям.

- В то время играл и легендарный Валерий Воронин.

- Валера был удивительный человек. Где он - там всегда шутки, смех. От него добро так и лучилось. И не случись той беды (автокатастрофа. - Е. Р.), он бы далеко пошел как руководитель в футболе. А когда с ним все это произошло, и он не мог больше играть, то иногда приезжал ко мне.

Посидим, поговорим, а он: «Миш, ну тупик... Чувствую, что все вокруг расступаются. Как в вакууме». Пить начал. По инерции кажется, что у тебя все в порядке. А это уже все, конец. Прошлое волнами от тебя откатывается. Это очень страшно, я столкнулся с этим в 25 лет. С Александром Севидовым[1] вместе попал. Меня пожизненно дисквалифицировали.

- Вы что, с ним в одной машине были?

- Нет, мы с ним днем были вместе, а потом, когда Севидов снова ехал туда, где мы были, то сбил человека. Это был очень большой ученый, он всегда ходил только с охраной. А тут шел провожать друга на трамвай и... В общем, трагедия. Келдыш тогда требовал чуть ли не расстрела для Севидова. Вот на этой волне нас собрали по всему Союзу 18 человек, тех, кто любил погулять, и всех пожизненно дисквалифицировали.

- У меня что-то в голове не укладывается, как можно наказать за то, что вы были знакомы с человеком, совершившим какой-то проступок...

- В то время невозможно было кому-либо что-либо объяснить. Куда ни ткнешься, от тебя все отворачиваются.

- Вы тогда не могли уехать в Испанию?

- Дело в том, что меня еще году в шестьдесят втором в «Атлетико» на просмотр приглашали. Но у нас с Испанией тогда никаких контактов не было, и мне сразу сказали: даже и не думай.

- Но в той ситуации можно было не думать, вы играли. А тут - пожизненно...

- Знаете, молодой был, считал - обойдется. Не обошлось.

- Что же дальше?

- У меня друг был, а у него отец - начальник стройки в Сибири. Вот он и говорит: поехали к отцу, отдохнем. Ну поехали на месяц. Приехали. Отец спрашивает: хотите заработать? Мы, мол, больницу строим, идите туда сантехнику ставить.

- А футбол?

- Пошли как-то на местный стадион - там был матч на первенство области. Друг возьми и скажи тренеру: выпусти парня - меня то есть. Тот минут за 10 до конца без всякого энтузиазма выпустил. Я сразу три гола забил. Кто? Откуда?! Когда узнали, пригласили тренером. Я там вместо месяца на 6 лет остался. У меня и жена оттуда.

- Каким вам представляется футбол вашего времени?

- Наш футбол был более романтичным, нежели сейчас. В каждой команде можно было найти 4-5 индивидуально ярких игроков. У нас в «Торпедо» - Валя Иванов, Валера Воронин, Коля Маношин, Витя Шустиков. Помню, когда мы в Шотландии с «Рейнджерсом» из Глазго играли, то после матча хозяева говорят: покупаем всю вашу команду. Хотя приехали мы разобранными, у нас 8 человек в чемпионате мира незадолго до этого сыграли.

- А как сейчас со звездами обстоят дела в российском футболе?

- Какие звезды?! Они еще здесь не успели как следует заиграть, а их уже продали за границу. Я не виню этих ребят. Им здесь учиться не у кого. Вот сейчас Радимов: он еще не успел сформироваться, а его уже тащат. А ведь туда приедешь, тебя не ждут. Ты еще прорвись! Заиграли Канчельскис и Харин в Англии. В Испании хорошо выглядят Ледяхов и Карпин. А ведь там человек семь наших.

- В чем же дело?

- Самое главное - раньше времени ребят за границу не продавать. Какой-то ценз возрастной ввести надо обязательно. До 20 лет вообще не назначать никакой цены за игрока. А то сейчас детские тренеры во всю торгуют «своими» детьми. Да вот, в нашей гостинице (речь идет об отеле «Чапариль» в Нерхе. - Е. Р.) хозяин говорит мне: если есть молодые ребята - я возьму.

- Вот так «Спартак» и разобрали. Что, на ваш взгляд, ждет наш ведущий клуб в чемпионате?

- Эта команда мне нравится. Хорошо знаю Жору Ярцева. Он мужик головастый, так что, если кто думает, что он пропадет, я не верю. Другое дело у него команда совсем не та. У Романцева в прошлом году практически вся сборная России играла, поэтому и результат такой. Жоре с новым составом придется тяжело, но я не думаю, что он так легко сдастся. Он доказал, что, за какое дело ни берется, все у него получается.

- В мировом рейтинге сборная России сейчас стоит пятой. Что, по вашему мнению, ожидает ее на чемпионате Европы?

- То, что мы пятые в мировом рейтинге, еще ни о чем не говорит, мы пока с сильнейшими не играли. Вот проверимся на чемпионате Европы с Италией, Германией, тогда и будет ясно, что представляют собой наши легионеры. Мне кажется, у Романцева большие проблемы в средней линии. Все созидатели, нет ни одного разрушителя, челнока типа Чарльтона. Но чем черт не шутит? Можем на контратаке поймать, 1:0 выиграть, и... трубы, фанфары.

- Как говорится, поживем - увидим. А пока вы здесь с командой ветеранов, и я знаю, что вы достаточно активно участвуете в различных ветеранских турнирах. Это доходное дело?

- Еще лет шесть назад все ребята, которые работали тренерами, ушли в команды ветеранов. И стали зарабатывать раз в 5-6 больше. Только этим и спасаемся. Без этих игр не представляю, как жить. У меня пенсия 250 тысяч, а зарплату на заводе, где работаю, уже несколько месяцев не получаю. Иногда приходится на машине подхалтурить. Это хорошо, что у меня машина есть. Я считаю, что социальная защищенность ветеранов - самый больной вопрос в футболе. Страшно то, что ветераны у нас никому не нужны. С Аликом Шестерневым я общался до самой его смерти. Как мучился человек от своей безнадобности! Запил даже. Я на такие судьбы смотрю с содроганием. То, что сейчас с Игорем Александровичем Нетто творится, Борей Татушиным, Толей Ильиным, просто страшно. А ведь это же звезды невероятной величины. Идешь с ними, а им неудобно, что когда-то они были великими. Они внутренне уже всему покорились. Смотрят на всех так, будто боятся, что их обидят. Я даже не могу объяснить, что это такое. Беззащитность невероятная...

- Вы какой-то выход видите?

- Я уже 17 лет начальник спортивно-массового отдела на ГПЗ-21. Наш директор Сергей Георгиевич Митичкин создал при заводе клуб ветеранов, поддерживал все эти годы игроков, как мог. Но сейчас денег у завода нет даже на зарплату своим рабочим. А футбол наш между тем ворочает такими деньгами! Создан профсоюз футболистов под руководством Хидиятуллина. Я по сей день не могу понять, что это такое. В Испании, скажем, тоже есть такой профсоюз, куда идут отчисления. Там футболисты знают, что, когда закончат играть, будут получать достойную пенсию. Почему мы так не можем сделать? Или как у актеров, создать пансионат, где мужички эти старые были бы все вместе. Ведь у многих жены умерли, и они остались совсем одни. Для этого много не надо, нужно лишь отчисления делать либо от игр, либо сами игроки должны вносить какие-то суммы. Это вполне возможно. Во всем мире так принято.

- Под влиянием всего этого вы и решили вернуться, как теперь говорят, на свою историческую родину?

- Да нет, скорее под влиянием жены.

- Уже знаете, где будете жить, чем заниматься?

- Покупаю квартиру в Мадриде, буду получать пенсию. А еще хочу заняться организацией для наших команд сборов, товарищеских матчей. Все это на солидной основе, высылать каталоги.

- Вот вы сказали «наших команд». Так все же вы русский или испанец?

- Я жизнь в России прожил, и все в ней мне близко и понятно. А по темпераменту я испанец, взрывной. Мне даже говорили, что и на поле я чем-то отличался. И вообще у меня так получается: в России я испанец, в Испании - русский...

Елена РЕРИХ

(«Спорт-экспресс», 1996)

[1] На самом деле, речь идет о Юрии Севидове (прим. админа)