Комментатор ТИШКОВ

За долгие годы знакомства мы переговорили о многом. И вдруг выяснилось – чистое интервью я у него ни разу не брал. Вот тебе раз… Юра успел стать Юрием, а потом Юрием Ивановичем, а мой профессиональный интерес отдыхал где-то в сторонке.

Впрочем, с хорошо знакомыми людьми именно так и бывает. В одном из интервью я забыл указать фамилию героя. Герой, тоже, как и Тишков, футболист, этого не заметил. Я – тем более. Читатели сообщили. На их благосклонность и остается надеяться, если берешься за интервью с человеком, которого давно знаешь.

 

- Юрий, когда вы впервые расположились у микрофона, изготовились комментировать игру, в которую сами столько лет играли, испытывали мандраж? Сродни тому, что перед выходом на поле?

- Что-то похожее было. Чувство огромной ответственности давило. Помню, что впервые работал в мае прошлого года. Тот первый опыт и комментарием назвать трудно, очень волновался. То волнение, ответственность по сей день помню и ощущаю. Конечно, мешает, очень мешает это, но и мобилизует, заставляет собраться. Что-то общее с выходом на футбольное поле есть...

- Вот вы узнаете, что вам предстоит комментировать тот или иной матч... Как вы готовитесь к репортажу?

- Я отработал где-то с десяток матчей. Комментаторы со стажем будут смеяться над этой цифрой... Но все равно какие-то выводы для себя из опыта делаешь, прокручиваешь и ошибки, и удачи, ищешь более точные формулировки. Так получилось, что я часто комментировал игры ЦСКА. Уже знаю каждого игрока, знаю тактику игры. Готовясь к репортажу, пытаюсь для себя смоделировать, предсказать, как сложится игра. Исхожу способностей команды, игрока в отдельности. Я прокручиваю в голове за счет чего команда попытается выиграть, как будет защищаться. Нет, я вовсе не собираюсь навязывать свою точку зрения болельщику, просто я именно так готовлюсь к работе.

- Мне всегда казалось, что профессиональный комментатор, а тем более комментатор-специалист озабочены скорее тем, как скрыть свои знания.

- Моя задача - уловить нюансы. Говорить не о том, что происходит на поле, а почему происходит именно так...

- Нет, я о другом... Вы ведь - человек футбольного мира. Очень закрытого. В нем принято отделять существующее в глубине от происходящего на поверхности. А тут микрофон... Возникает вопрос внутренней цензуры...

- Ах, вот оно что... Да, такая проблема есть. Есть такая проблема. Есть многие вещи, о которых вслух говорить не принято. Есть вещи, о которых знаешь или догадываешься, но чтобы это произнести в эфире? В России пока нет такой практики.

- Сейчас вы обучаетесь новой профессии, так ведь? Руководство ставит перед вами какие-то ограничители?

- У меня была беседа с начальством. Ну, я, наверное, могу так называть Сергея Ческидова? Единственное, о чем он попросил меня, - не слишком критиковать наш футбол. Находить положительные стороны. Обращать внимание на плюсы. Хвалить футболиста за удачно сделанный прием. Ну что... Мне кажется, перегибов в сторону критики российского футбола и в самом деле хватает. А ведь не все так плохо... Я думаю, не надо бояться называть хорошим то, что и на самом деле хорошее. А так, ограничителей мне не ставилось никаких. Общие положения - нейтральность, объективность...

- Сложно было вам оказаться в новой роли? Перейти из футбольного мирка в мирок журналистский? Они хоть и связаны, но по сути разные.

- Конечно, разные. Сложно. Переход - всегда сложно. Я бы не сказал, что я уж так прямо перешел в другой мир, мирок, как вы говорите, я лишь делаю в нем первые шаги, я лишь приоткрыл дверь...

- Ну и как ощущения? Вы все-таки первый, пожалуй, российский футболист, который в таком молодом возрасте взялся за телекомментарий...

- Интересно... Любопытно. Раньше у меня брали интервью, теперь я пробую брать интервью у тех, с кем играл. Я чувствую, что знакомые журналисты по-другому стали со мной разговаривать, не то чтоб как с равным, но как-то иначе, чем в те годы, когда я был футболистом. Может, громко звучит, но многие, мне кажется, видят во мне коллегу. Это приятно. Что-то изменилось в нашем диалоге... Иной раз спрашивают совета, как спросили бы у знающего товарища.

- Сейчас к журналистскому мирку особое внимание. Один бойкот сборной чего стоит...

- Я понял, понял вопрос. Я скажу в двух словах. Как у футбольных чиновников, футбольных клубов, футболистов наших не хватает профессионализма, так не хватает его и в журналистской среде. Мое личное мнение состоит в том, что никакого нового поколения футболистов-профессионалов у нас пока не появилось, не могло появиться, ему еще предстоит вырасти. Точно так же и в журналистском мирке, точно так же! Многие, особенно молодые люди, пытаются залезть в футбол, игра народная, большое социальное явление, каждому кажется, что он в футболе много что понимает, но это ошибка, фикция... Некомпетентных людей полным-полно: и в газетах, и на радио, и на телевидении. Самое смешное, что именно они больше других лезут с оценками, советами, глобальными выводами. Они не собираются учиться футболу, они собираются учить других.

А с другой стороны, все бойкоты прессы тоже свидетельствуют о настоящем, реальном уровне наших футболистов. Мне лично эти неизвестно кем придуманные бойкоты непонятны. Диалог всегда нужен, нормальный цивилизованный диалог. Бойкот, что объявила сборная России российской же прессе? Смешно.

- Юрий, обращаюсь к вам теперь и как к профессиональному футболисту, и как к начинающему журналисту. Как вы оцениваете ситуацию вокруг матча в Словении, историю с «Локомотивом»? Как оцениваете подачу этих событий в прессе, в СМИ вообще?

- Надо признать, во-первых, что ничего нового не произошло. К нам в Европе всегда относились с подтекстом. Нас недолюбливали всегда. Я, как игрок, это шкурой чувствовал. В мелочах это отношение, не слишком доброжелательное, всегда проявлялось. И мы готовились соответственно, знали чего ожидать. Поэтому не совсем понятен тон, который взяли СМИ. Слишком много истерии, крика, так мне кажется. Пожар раздули! Политический шлейф за нами тянется, а веса футбольного нет. Откуда вес? Чемпионат у нас слабый, к футболу европейскому наш футбол имеет косвенное отношение, это два разных футбола. И не только по игре, по ее качеству, но и по всему тому, что называется организацией футбольной индустрии. Ну хорошо, есть у нас «Спартак», есть «Локомотив»... А дальше? В футбольном плане мы - страна третьего мира, считаться с нами никто не собирается. Да и критика наших футбольных чиновников смущает... Мы ведь Колоскова сами избираем и избираем. Чего ж теперь его критиковать?

- А что, футболист и в самом деле может не понять в запале игры, что именно ему дают желтую карточку?

- Не думаю. Я так не думаю. В моей практике не было таких моментов. Не было случаев, чтобы игроки команды не поняли, кому из них показана желтая карточка. Оговорюсь, что в Тироле я не был, всякое может случиться на футбольном поле, конечно... Если сомнения возникают, в первые же секунды можно и должно поинтересоваться мнением судьи.

- По-английски, конечно?

- Конечно, по-английски.

- А в какой стадии ныне судебное разбирательство между гражданином РФ Юрием Тишковым и футбольным клубом «Рубин» из Казани. Вы ведь и тут были первым футболистом, который подал в гражданский суд по футбольным делам...

- Ну, во-первых, я уже был экс-футболистом, иначе мои права защищала бы ПФЛ. А во-вторых, как студент юридической академии, я бы поправил вас в формулировке. Она не совсем юридически корректна. Если серьезно, то дело с «Рубином» дошло до финала. Мы выиграли, пройдя все инстанции - от районного суда города Казани до Верховного суда Российской Федерации. Клуб подавал жалобу в порядке надзора в Президиум Верховного суда и получил отказ. Это был их последний шанс, и они его использовали. Использовали, но проиграли. Победу я одержал, но нужно, чтобы она воплотилась, по футбольной терминологии, в голы.

- О какой сумме идет речь?

- Клуб остался мне должен 25 тысяч долларов. Два с половиной года потребовалось мне, чтобы в рамках закона доказать свою правоту. Два с половиной нелегких года...

- Последний матч остался в памяти?

- Это было в Казани в 1998 году. Матч в памяти не отложился, о другом уже думать пришлось тогда.

- Достаточно необычное для футболиста решение о получении высшего юридического образования - следствие тяжбы с «Рубином»?

- Тут можно говорить скорее о поводе, а не о причине. Я задумывался, что делать, когда закончу выступать. Травма никак не вылечивалась, напоминала о себе ежедневно. Была тяга к высшему образованию, и я считал, что одного физкультурного института недостаточно. То что «Рубин» отказался выплатить последние заработанные мною в большом футболе деньги, конечно, подтолкнуло к выбору юриспруденции.

- Сегодня кажется, что у вас все в порядке. Учеба, работа. А ведь существует общепринятое и, наверное, справедливое мнение о том, что уходить из футбола трудно... Не все выдерживают...

- Да, тяжело было. Думаю, футболисты со мной согласятся: привыкаешь к тому, что тебя привезут, отвезут, что все по распорядку - автобус - база - тренировка - игра и так далее... Уровень доходов соответствующий... Привыкаешь, что ты в центре внимания, идешь мимо киосков, видишь свою фотографию... И вдруг все заканчивается. Многочисленные знакомые куда-то исчезают. Телефон, обычно звонящий день и ночь, замолкает... Остаются только настоящие друзья и родные. И надо выбирать. Надо думать, как жить дальше. Ведь тебе только тридцать - тридцать пять... Много сломанных судеб именно в этот переходный период. Сложно без нагрузок, организм требует... Но я вот не знал, что будет так интересно мне после того, как я завершу свою футбольную карьеру. Тяжело было в 99-м. Я ощущал себя футболистом, но не был им. А потом потихоньку, потихоньку, потихоньку... Сейчас мне очень интересно, я повторюсь, не ожидал.

- А как старые знакомые из футбольного мира? Не возникло своеобразной стены между ними и вами, теперь уже журналистом?

- Да вроде нет... Я делаю первые шаги, не думаю, что все воспринимают меня всерьез, но при встречах приятно слышать оценки тех, с кем играл или против кого играл, критику в свой адрес, я охотно ее принимаю, советы. Беседуем, как раньше... Многие даже приветствуют, говорят, что от меня хотя бы чепухи не услышат. Мне надо быть достойным такого отзыва, я чувствую себя как бы представителем футбола там, в комментаторской кабине. Может, высокопарно звучит, но в общем-то так и есть.

- Юрий, вы ведь успеваете и тренировать детей?

- Да, конечно, я продолжаю работать в футбольной школе ЗИЛа. И учиться, заметьте в Высшей школе тренеров. Причем учусь очно. И очень рад тому, что учусь в ВШТ. Когда играл сам, был настроен критически, и кругом все были настроены по отношению к ВШТ критически. А теперь я вижу, что знания школа дает, эти знания полезны, главное опять же в том, как ты учишься - с настроением, охотой или для галочки. Моя личная точка зрения - учиться в ВШТ можно и нужно только после окончания карьеры. Тогда получаешь реальные знания. Заходить в школу за зачетами и экзаменами в ходе футбольной карьеры - это совсем другое.

- Но в основном учатся там как раз действующие футболисты и учатся заочно, так?

- Не знаю, в основном или нет, но таких и в самом деле много. Они в состоянии заплатить те деньги, что требует ВШТ за эту форму обучения.

- Комментаторский гонорар уже довелось получить? Многим ведь кажется, что комментировать футбол по телевидению очень доходное дело…

- Это далеко не так, уверяю вас. Правда, я всегда придерживался того принципа, что выпрашивать с ходу большие деньги, хотя из себя еще мало что представляешь – неправильно. Молодые футболисты сейчас подписывают контракт и начинают с требований, а сами пока мало что из себя представляют. Может, я покажусь здесь ретроградом, но мое поколение не с требований начинало. Мне кажется, что наши футболисты не готовы к тем деньгам, которые  получают сегодня. Внутренне не готовы к таким значительным денежным средствам. Эта неготовность и объясняет невысокое в целом качества игры, что они показывают.

- А принято говорить, что виновата школа... Вернее, ее разрушение. Исчезновение отечественной системы воспитания футболистов.

- Да, конечно, это самое главное. Самое главное, а потому требующее отдельного разговора. Ведь работая детским тренером в течение двух лет в одной из лучших футбольных школ Москвы, я не вижу, к моему сожалению прогресса в этом деле. Большинство учит так, как учили их. Иной раз смотришь упражнения для маленьких детей даются те, что тренер почерпнул из своей игроцкой жизни. Он их сам выполнял в команде мастеров. В возрасте двадцати – двадцати пяти лет. А его ученикам еще только 7-8 лет отроду. Не хочется брюзжать, но система работы с детьми устарела. Это соревновательный принцип… Воспитание духа… Воспитание борца.. Погоня за очками… Судейство, при котором за 50 баксов  арбитр готов сплавить десятилетних пацанов в пользу тех, кто заплатил и гонится за итоговым первым местом… А в Европе детей хвалят за каждую удачу, работают над техникой, играют не на стометровом поле, а на маленьком, где касаний мяча много, обводки много, игры много. А у нас - беготня, беготня, подкаты, крики, у нас тренер как принял пацанов семи лет, так и тащит их до выпуска. А в Европе с малышами работают специалисты по этому возрасту, дальше – специалисты среднего возраста берут группу. Работают по науке, а мы все больше опытным путем. Да что там говорить, не переговоришь и до завтра…

До завтра времени ни у него, ни у меня не было. Я отметал лишь, что сломанная в далеком 1993 году нога у Тишкова болит по-прежнему. Он прихрамывал, иногда чуть заметно морщился, как морщатся от привычной и надоевшей боли.

Я спросил про очередной репортаж. Оказалось, 22 сентября. ЦСКА играет с «Сатурном».

 

Беседовал Павел ВАСИЛЬЕВ

(«Московская правда – СПОРТ», 2001)