Авторская
рубрика / "МИГ И СУДЬБА" Василия Сарычева
Московское
"Торпедо"
Ни одна
команда в истории советского футбола не контрастировала столь резко игровой
сутью со своей клубной принадлежностью. Многотысячный рабочий коллектив куда
точнее олицетворял бы кряжисто-бойцовый, без изысков, набор футбольных трудяг, как было, к примеру, в донецком “Шахтере”, — скорее
бригада, чем ансамбль.
Таким и
являлось послевоенное “Торпедо”, команда одного игрока — Александра Пономарева,
которому подчиняли себя партнеры, безропотно соглашавшиеся таскать “пианино”
таранного центрфорварда. Имелся еще пришедший из “Спартака” Анатолий Акимов, но
у того имя уже перевешивало игру: знаменитый вратарь сходил. Не ровня грандам по подбору футболистов, автозаводцы слыли
коллективом с характером, способным положить любого соперника.
Они
разгромили в 1946-м великую “команду лейтенантов” — 4:0 и в том же сезоне
получили самые тяжелые на своем веку 0:7 от “Динамо” (поединок ознаменовался не превзойденным по сей день рекордом
скорострельности — три гола Сергея Соловьева в течение трех минут).
В
чемпионатах стародавнее “Торпедо” замахнулось на лидерство лишь однажды, в 1938
году. Нам приходилось описывать, как тренер Сергей Бухтеев
предложил тактическую новинку с выдвинутым далеко вперед центрфорвардом А.Синяковым — команда выигрывала матч за матчем до тех пор,
пока задумка не была разгадана соперниками. В итоге автозаводцы финишировали
лишь третьими с отставанием от чемпиона в 12 очков.
Не блистая в
первенствах, торпедовцы дважды, с паузой в два года, становились обладателями
Кубка СССР, побеждая в решающих встречах чемпионов страны — звездные “Динамо” и
“Спартак”. В сезоне 1949-го московские динамовцы на большом подъеме двигались к
завоеванию дубля, как вдруг в финале “Торпедо” выдало лучшую за несколько лет
игру и подарило своему содержателю автозаводу с Иваном Лихачевым во главе
хрустальный приз, который обрел почетное место в рабочем дворце культуры.
Наиболее отличившихся футболистов директор премировал машинами.
К моменту
второго кубкового триумфа команду покинул Александр Пономарев, но без харизматичного лидера, имея капитаном обстоятельного
испанца Августина Гомеса, “Торпедо” победило в финале
шедший в таблице с хорошим отрывом “Спартак” (очную встречу в чемпионате
спартаковцы выиграли со счетом 4:0). Единственный в матче “хрустальный” гол за
несколько минут до финального свистка забил игрок клубной команды ЗИЛа В.Петров, ни до, ни после в коллективах мастеров не выступавший, в тот раз занявший
вакансию центра нападения в значительной степени случайно (через год именно на
эту пустующую позицию отыщут 16-летнего Стрельцова).
Ошибка центрального защитника была поистине вопиющей, и в раздевалке вратарь
запустил в него бутсой...
И все же, по
большому счету, общий класс торпедовской команды оставлял желать лучшего.
В ту самую
пору — первую половину пятидесятых — параллельным курсом катилась к завершению
игровая карьера известного динамовского форварда Константина Бескова, которого
вернувшийся в клуб Михаил Якушин в 1954 году фактически заставил повесить бутсы
на гвоздь. Бесков стал помогать в сборной Качалину, но природного лидера тянуло
на самостоятельные хлеба. Молодой Константин Иванович перешел в Футбольную
школу молодежи. Работа с юношами пошла великолепно, тренер и воспитанники
получали удовольствие, однако именно тогда поступило предложение от “Торпедо”.
Он понимал,
что идет в чужой лагерь, но не мог отказаться от шанса проверить себя. Приведя
из ФШМ пребывавших в юношеских летах Сашу Медакина и
Колю Маношина, подсмотрев в Горьком безвестного тогда
Славу Метревели, в Риге — Леонида Островского (а был еще исключительно
податливый в тренинге и влюбленный в тренера, копировавший даже его пробор
16-летний Воронин), Бесков взялся за дело. Он разглядел своим футбольным
глазом, какие перспективы сулит команде наличие двух начинавших входить в сок
лидеров Стрельцова и Иванова. Оба были значительно
гибче Пономаря, и Бесков, пропуская их вырывавшуюся порой браваду (“Вы покороче, Константин Иванович!” — могли позволить себе на
установке), постарался увлечь парочку тактическими новинками. В матче с
“Динамо” неожиданно выставил в качестве тарана не самого искусного Ивана
Моргунова, ограничив задачей уводить в сторону опытного опекуна, и
действовавшие из засады Стрельцов с Ивановым получали простор. Стоявшие в
календаре следующими армейцы, как им думалось, знали, чего ожидать. Но для ЦДСА
Бесков приготовил другой сюрприз, какой таковым не являлся бы, не предшествуй
ход с Моргуновым. На этот раз против стоппера Башашкина
откровенно выставлялся Стрельцов, требовавший к себе повышенного, без
отвлечений, внимания, а в момент атаки острие вдруг превращалось в сдвоенный
центр, и защитник был вынужден разрываться между Эдуардом и Валентином. Когда
же к этой паре подтянулся в мастерстве правый край Метревели, торпедовскую атаку признали едва ли не самой перспективной
в Союзе.
Но, не
поднаторев в искусстве дипломатии, Бесков слишком круто взял с места, не
оставляя надежд посредственным ветеранам. Те, долго тянувшие лямку торпедовской
игры, на правах старожилов пошли к начальству и обработали в нужном плане. Чем
мало себе помогли: пришедший на смену уволенному Бескову Виктор Маслов сделанное предшественником оценил и продолжил. Привлеченные
в “Торпедо” Геннадий Гусаров, Олег Сергеев, Виктор Шустиков расширили ряд
представителей молодой волны и, главное, оптимально подходили под стиль складывавшейся
команды.
Маслов не
просто сбалансировал состав, он дал торпедовской игре новое, новаторское
звучание. Скачок, превративший автозаводцев в экстраординарный ансамбль,
произошел буквально за сезон. Термин “интеллектуальный футбол” появился в Союзе
на рубеже шестидесятых и был неразрывно связан с “Торпедо”, вязавшим на поле
узор только ему присущего почерка.
В первом же масловском сезоне торпедовцы взлетели на пьедестал. В
серебре 1957 года, несмотря на восемь очков разрыва с первым местом, видели
большие перспективы интересной и, главное, растущей команды. Представлялось,
что она сможет всерьез вмешаться в чемпионскую гонку уже в следующем
первенстве: наступал год чемпионата мира, и помыслы динамовских и спартаковских
лидеров были обращены на Швецию. Но случилось непоправимое:
в мае за решеткой оказался Эдуард Стрельцов, на исполинском таланте которого
строили атаку и Виктор Маслов, и наставник сборной Гавриил Качалин. Удар был
настолько силен, а утрата столь велика, что торпедовцы не оправились до осени,
финишировав на середняцком седьмом месте. Однако какой же потенциал имела
команда, если потеря “золотой ноты” не сказалась в итоге на всей партитуре.
Сезон-59
Маслов оставил подготовительным, продолжая вводить вчерашних дублеров и
наигрывая состав линиями и связками. Поразивший болельщиков и специалистов
взрыв золотого (и хрустального тоже, подразумевая одновременный выигрыш Кубка)
60-го неспешно, без суеты и заявлений, готовился годом раньше.
В чемпионате
1960 года взору трибун предстала команда-звезда. Ее оптимально сбалансированный
состав и неповторимое игровое начало бросались в глаза даже непосвященным. Это
не было скоростно-силовое “Динамо”, или единый духом боевитый “Спартак”, или
являвшая сборище великих индивидуальностей “команда лейтенантов” — это было
новое слово в советской футбольной истории. Веселая, легкая, молодо-пижонистая
и абсолютно раскрепощенная игра не оставляла людей равнодушными. Весть о
необычном “Торпедо” разлетелась по городам. Писатель Александр Нилин назвал эти действия на поле энергией, облаченной в
артистизм. “Торпедо” никого не громило, не подавляло, не терзало, а просто
выглядело талантливее соперников во всем от первой до последней секунды.
Специалисты
не могли выделить в той автозаводской команде одного ярко выраженного
диспетчера — игру в равной степени вели пять, шесть человек. Пресса влюбилась в
Валерия Воронина — что характерно, мастера оборонительных действий,
исполнявшего обязанности с подлинным артистизмом, чего не случалось ранее:
эталоном защитника считались иссеченные шрамами бойцы, эдакая
футбольная пехота. А тут красавец с актерско-аристократической
внешностью, элегантный в отборе и благодаря “двум сердцам” не менее
заметный в атаке. Воронин был прообразом футболиста будущего — такой, с
известными поправками, сгодился бы сегодня “Ливерпулю” или “Милану”. Тогда как
напарник Воронина Николай Маношин, также поднятый в 1960-м на щит популярности
и выглядевший порой даже ярче в своем высокотехничном обращении с мячом,
оказался качественным полузащитником футбола того дня: для прорыва в будущее
ему не хватало выносливости.
Но это не
бросалось в глаза на фоне мобильной и охочей до футбола дружины. Кто-то из той
великой масловской команды обронил в воспоминаниях,
что и после самых ответственных матчей в 1960 году торпедовцы никогда не
чувствовали себя измотанными, выжатыми, с удовольствием поиграли бы еще... И
страха перед любым противником не припоминалось — напротив, с нетерпением ждали
начала поединка, чтобы лишний раз себя проявить. Особое, далеко не каждому чемпиону
присущее состояние, большими счастливцами испытанное и редко к кому
возвращавшееся когда-нибудь вновь...
Однажды
после победы “Торпедо” над московским “Динамо” в раздевалку победителей
неожиданно зашел тренер соперников — маститый Якушин — и в установившейся
тишине произнес: “Ребята, у вас замечательная команда. Сделайте все, чтобы ее
сберечь!”
Михей как в
воду смотрел: год-полтора спустя “Торпедо” растащили. Не являясь
могущественным, как хозяева “Динамо” или ЦСКА, ведомством, ЗИЛ не смог удержать
игроков. Впрочем, раньше автозаводское начальство рассталось с Виктором
Масловым, с которым привычно не церемонилось — из одного только “Торпедо” на
протяжении тренерской карьеры того увольняли шесть раз. Поводом для
недовольства стали проигрыш в финале Кубка-61 донецкому “Шахтеру” и совсем не
выглядевшее провальным (хотя и с очевидной потерей в яркости действий, что
могло оказаться временным отступлением) второе место в чемпионате.
Начались
шараханья с наставниками: Жарков, Золотов, Марьенко... Истинно торпедовский
вожак — освоивший тренерскую профессию Александр Пономарев — тем временем
привел к чемпионству столичное “Динамо”, а автозаводцы теряли и теряли. В ЦСКА
перешли Маношин и Денисов, в московское “Динамо” — Гусаров, в Киев —
Островский, в Тбилиси — Метревели... В предчемпионский
и чемпионский годы у “Торпедо” насчитывали как минимум пятнадцать классных или
подающих надежды исполнителей — и вот оставались Воронин, Иванов, Батанов да
Шустиков, несшие в себе золотой торпедовский сезон, причем не все из них
продолжали восхождение.
Футбол
интересен своими глубинными движениями, которые не всегда прочитываются. Пока
вокруг говорили о разрушении “Торпедо”, оно тем временем поднималось с колен и
обретало новые краски. С приходом в ворота Анзора
Кавазашвили в каждой линии имелся коренник. Хозяином обороны стал возмужавший
Виктор Шустиков, в средней линии Валерию Воронину достойно ассистировал, а в
разгульные дни целиком подменял, беря на себя все бразды, Борис Батанов. В
атаке под присмотром торпедовского капитана Валентина
Иванова расцвел 18-летний Володя Щербаков, не оцененный в ЦСКА.
После
проваленного сезона-63, не найдя кандидатуры, руководство завода оставило в
должности Юрия Золотова — в прошлом средней руки нападающего, не выходившего из
тени юных вундеркиндов Стрельцова и Иванова. А
команда вдруг встрепенулась, настроилась и едва не вернула чемпионство. Как в
лучшие годы провел первенство Валентин Иванов, но по злополучности рока из-под
его ноги и уплыло золото — в игре с киевлянами торпедовский капитан не
реализовал одиннадцатиметровый, проиграв дуэль Банникову. Эта ничья стоила
переигровки за первое место. В ней тбилисские динамовцы оказались на голову
предпочтительнее — 4:1.
Золотова
сменили на еще одного потомственного торпедовца Виктора Марьенко, и у
последнего все срослось. Не претендуя на автократию, Марьенко подладился под
имевшего непререкаемый авторитет Иванова, за которым тянулись остальные. Весьма
кстати в том 1965-м вернулся на поле помудревший и
изголодавшийся по футболу Стрельцов. Не столь яркое, как в 1960 году, но
добротное и богатое опытом “Торпедо” второй раз в истории взошло на верхнюю
ступень пьедестала. К сожалению, это оказалось последним, что можно было выжать
из остатков звездного состава торпедовских
“шестидесятников”.
В 1968 году
автозаводцы ознаменовали приход на тренерский мостик своего многолетнего
капитана вложенными в Кубок бронзовыми медалями, однако это была уже другая
команда, игравшая в другой футбол. “Торпедо” же образца шестидесятого
растворилось в вечности, обогатив отечественный футбол и оставив
ностальгическое воспоминание у всех, кто имел радость эту команду лицезреть.