…И ДВА ПРЫЖКА

С ПАРАШЮТОМ

 

Когда московский торпедовец последний раз побеждал в споре бомбардиров, не заглянув в футбольный справочник, вряд ли вспомнит сегодня даже бывалый болельщик. Тем неожиданнее стал майский «залп» Дмитрия ВЯЗЬМИКИНА из семи мячей, забитых им в четырех матчах кряду. Отличился он и в недавней встрече со «Спартаком», в которой черно-белые обыграли нашего многократного чемпиона.

 

 

— Как чувствуете себя во главе списка бомбардиров, Дмитрий?

— Гм, да как и раньше, когда еще в главных снайперах не ходил. Разница только в том, что теперь моей персоной пресса намного больше интересуется, чем прежде. Опасно все это...

— Что, зазнаться можно?

— Зазнаться — нет, а вот расслабиться как-то, потерять чувство реальности... Такая опасность есть.

— В последние годы о московском «Торпедо» часто говорили как о неплохо обученной, но какой-то внешне безликой команде с непривлекательной, нацеленной главным образом только на разрушение игрой. Не сомневаюсь, что и вам доводилось такое слышать. Это как-то задевало?

— Если честно, внимания старался не обращать. В прошлом году мы, что называется, действительно клевали по зернышку. Но при всей нашей не слишком яркой игре результат все же был. Верно? Зато в этом сезоне «Торпедо» прибавило, и очень заметно. Прежде всего именно в этом отношении. Надеюсь, что многие сегодня со мной согласятся.

— Я тоже. Но за счет чего случилось преобразование?

— Думаю, благодаря прежде всего Сергею Кормильцеву и Игорю Семшову. В середине поля у нас теперь появилось связующее звено между обороной и атакой. Они умело регулируют ритм игры, знают, когда следует подержать мяч, а когда требуется взрывная атака.

 

— Сегодня нередко можно услышать: «Форвард такой-то хорошо цепляется за мяч, отвлекает на себя внимание защитников, чем развязывает руки партнерам...» Ну прямо как на рыбалке — подкормить с вечера рыбешку, чтобы утром лучше клевала. Как считаете, предназначение форварда только в этом?

— Уметь цепляться за мяч просто необходимо — без этого в современном футболе никуда. Но выступать только в роли «приманки», как мне кажется, лишь полузадача. Кто же тогда забивать будет — хавбеки с защитниками, что ли?!

Я, например, больше люблю из глубины атаковать, и чтобы... Впрочем, стоп! Что это я разоткровенничался, секреты раскрывать не буду, пусть уж соперники сами до всего в игре доходят. Нападающий сегодня должен уметь все — и забивать, и партнерам подыгрывать, и в обороне отрабатывать за «своим» защитником, когда тот в атаку подключается. Ничего не поделаешь, бегать приходится много. Но иначе и не выиграешь!

— Но если форвард по-настоящему остро играет в атаке, постоянно угрожает воротам, его опекун-защитник, наверное, семь раз подумает, прежде чем решится на рейд...

— Ну что тут сказать? Справедливо, конечно, но вот играли мы недавно со «Спартаком» — Парфенов и Тчуйссе часто по флангам подключались. Мне приходилось тогда оттягиваться.

— Говорят, перед матчем «Торпедо» — «Спартак» Тчуйссе, когда его спросили, что он думает о торпедовском нападающем Вязьмикине, которого ему придется опекать, будто бы сказал: «Кто такой Вязьмикин? Я такого не знаю...» Подозреваю, что ваше футбольное самолюбие было основательно задето.

— Ха, думаете, я от такой оценки на стенку от гордости полез? Ничего подобного. Нормально Тчуйссе сказал. И понять его можно — до этого сезона, считаю, меня не всякий защитник знал.

— Ну все же пятый сезон в высшей лиге...

— А сколько я за те четыре года забил — 17 голов, разве это результат? Когда он пришел в «Спартак» и наши команды встретились в календарном матче, я не забил. Так что запоминать меня Тчуйссе было не за что. Хотя мое самолюбие форварда, конечно, взыграло. Как говорится, взял на заметку. Теперь, надеюсь, он меня запомнил.

— Кстати, когда вы забивали спартаковцам, Тчуйссе находился где-то рядом?

— Верно. Но пас Андрея Гашкина вразрез был поистине идеальным — тут никто уже ничего не мог поделать. Надо учесть еще и то, что получил я тогда мяч в моей ударной точке. Решил на сближение не идти, сразу бить с левой. Понадеялся на свой удар и, как видите, не обманулся.

— С кем в этом сезоне был у «Торпедо» самый трудный матч?

— Со «Спартаком» — однозначно. Это был для нас экзамен. Требовалось доказать, что предыдущие победы мы одержали не случайно. Первый тайм мы, считаю, провели здорово. Во втором, выполняя полученную в перерыве установку — сохранить счет, сыграли, возможно, не так ярко, но задачу выполнили. Правда, своей игрой я не слишком во втором тайме доволен. И двигался маловато, да и острых моментов у ворот спартаковцев больше не создал. После перерыва, к сожалению, большей частью находился в тени.

Плотная опека не помеха — в игре с «Черноморцем» Дмитрий ВЯЗЬМИКИН забил два мяча.

Фото Ю.БЕРЕЗНЮКА.

 

— В «Торпедо» возросла конкуренция. Молодой Аристархов, например, практически вытеснил из основного состава опытного Вячеслава Камольцева. Лично вам конкуренция помогает достигать лучшей формы или наоборот — угнетает?

— Конкуренция подстегивает. Сейчас в каждом матче приходится доказывать игрой, что тренер не зря доверяет. Да что в матчах — у нас на тренировках теперь такая атмосфера, что надо выкладываться как следует. Иначе тут же окажешься на лавочке. В начале сезона я это, как говорится, на собственной шкуре почувствовал. Тогда поначалу выглядел неважно, и приходилось только смотреть, как другие играли.

— Что же помогло переломить ситуацию, забитые мячи?

— Скорее другое. Полагаю, что добиться постоянного места в составе «Торпедо» сумел за счет отдачи на тренировках. По весне я, честно говоря, был не в лучшем моральном состоянии. Очень помогли индивидуальные беседы с главным тренером. Виталий Викторович сумел тогда найти правильные слова. В детали, понятно, мне сейчас вдаваться не хотелось бы, но эффект оказался именно тот, который и требовался.

— Где вы начинали играть?

— Родом я из Владимира. Начинал играть в городской ДЮСШ олимпийского резерва, которая, увы... Понимаете, очень горько мне говорить об этом — сегодня школа влачит жалкое существование: нет средств. А ведь было время, когда ребят из нашей школы приглашали в сборные различных возрастов. Да и владимирское «Торпедо», как правило, комплектовалось в основном из числа ее воспитанников.

— Помню, лет десять назад тут, в Москве, на стадионе «Красная Пресня», владимирцы разгромили «Асмарал» со счетом 4:0. Вы тогда уже были в команде?

— Нет. Тогда, в девяносто первом году, я служил в армии. Во Владимире по соседству с одним из аэродромов было отделение ДОСААФ — вертолетные войска. Туда и попал. Самостоятельно налетал на вертолете 19 часов, дважды прыгал с парашютом.

— Ну и как ощущения?

— Первый прыжок помню плохо — бросился в пустоту, приземлился, вот, собственно, и все. При втором уже знаешь, на что идешь, что будет с тобой происходить. Первое ощущение, естественно, — страх. Потом, когда отделяешься от самолета и раскрывается парашют, это быстро проходит, и появляется непередаваемое чувство полной уверенности в своих силах — ты словно паришь в воздухе.

— Два года вне футбола — срок огромный.

— Так я всего около года прослужил. Шесть месяцев нужно было ходить в ДОСААФ на теоретические занятия, затем полгода уже на казарменном положении. До армии я немного успел поиграть за «Торпедовец», это вторая команда владимирского «Торпедо», игравшая в то время на первенство области. Хотели вроде бы наши руководители похлопотать, чтобы меня не призывали, но кто я тогда был в футболе — обычный мальчишка. Хорошо, что служил только год, да еще фактически дома.

— После демобилизации вас сразу позвали во владимирское «Торпедо»?

— От приглашения из команды мастеров я, помню, тогда отказался. Сказал, что полгода не тренировался совсем и в «Торпедо» мне еще рано. Начал с «Торпедовца». И только весной девяносто второго года поехал с командой мастеров на предсезонные сборы.

— По своему потенциалу владимирское «Торпедо» начала девяностых годов могло бы поспорить даже кое с кем из тех команд, которые в первом чемпионате России были включены в высшую лигу. Хахалев, Путилин, Асланян были довольно внушительной силой. Почему же команда так быстро «растворилась»?

— Причина самая банальная: финансовые проблемы. Хахалева, Асланяна и Путилина быстренько приобрел богатый в то время «Асмарал». Игоря Варламова пригласило московское «Динамо». А что без лидеров сделаешь?

— Но вам-то лично это обстоятельство скорее даже помогло — с уходом ведущих игроков сразу досталось место в основном составе?

— Пожалуй, так. На первых порах в основном выходил на замену, но вскоре уже стал во Владимире игроком основного состава. В сезоне-93 мы сумели даже подняться в первую российскую лигу, но в следующем году выступили там неудачно, и, заняв 18-е место, «Торпедо» вернулось, можно так сказать, на круги своя.

— Зато для вас тот сезон стал рекордным — 24 забитых мяча в первенстве и шесть в одном матче в ворота подмосковного «Техинвеста».

— Да, это был для меня незабываемый день. Я ведь никогда до этого столько в одной игре не забивал. Да еще сумел повторить рекордные достижения лучших владимирских бомбардиров. Прежде, если не ошибаюсь, у нас только Хахалев, Сатаров и Хасанов забили за сезон по 24. Была, кстати, возможность и до «четвертного» округлить. Я ведь в игре с «Техинвестом» и седьмой мяч забил, но судья его не засчитал — показал, что у меня «вне игры» было...

— После этого вас пригласили в «Сокол». Саратовцам, как можно предположить, в то время требовалась замена перешедшему в московское «Динамо» Олегу Терехину?

— На самом деле в «Динамо» я оказался раньше Терехина. В начале девяносто пятого года я подписал с динамовцами контракт на два года. Прошел с командой все предсезонные сборы, но, как видно, моя игра тогда чем-то не устраивала работавшего с «Динамо» Константина Ивановича Бескова, и меня перед началом чемпионата-95 отдали в Саратов в аренду. За «Сокол» сыграл в сезоне почти все матчи. Вернулся в «Динамо», снова весь подготовительный период в московской команде, и — опять в «Сокол». Правда, на этот раз саратовцы выкупили мой трансфер полностью.

Корпус поставил, теперь разворачиваюсь и бью...

Фото  В.БУЛГАКОВА.

 

— Чем запомнились эти несколько месяцев тренировок у Бескова?

— Знаете, я до сих пор помню те занятия. Идет тренировка, вдруг Бесков дает свисток, останавливает игру и начинает объяснять, как следовало сыграть в том или ином эпизоде, кому как надо было открыться. Очень интересными были у него всегда занятия по тактике. Причем объяснял все настолько понятно и доходчиво, что казалось: как же все просто, почему раньше ничего этого я не знал?

— Сильно переживали, что не удалось закрепиться в «Динамо»?

— А что тут переживать, я же тогда как игрок совсем еще «сырой» был! Тем более для Москвы.

— Вот как? Если честно, не припомню, когда в последний раз беседовал со столь самокритичным футболистом... •

— Чтобы нормально вписаться в такую команду, как «Динамо», игроку из футбольной глубинки, как мне кажется, надо как следует освоиться. Повариться какое-то время в этом котле, поиграть на заменах. Да и не жалею я, что полтора сезона провел в «Соколе». Там хоть игровая практика была.

— Как оказались в ижевском «Газовике-Газпроме»?

— Травма «помогла». В конце первого круга сезона-96 я порвал связки голеностопа. Руководство «Сокола», как видно, после этого посчитало, что я вряд ли буду полезен. Вот и пришлось доигрывать сезон в Ижевске. Тоже, кстати, о таком повороте судьбы не жалею. Хоть и выходил тогда на поле с недолеченной травмой (перед каждой игрой мне в раздевалке бинтовали ногу), шесть мячей все же забил. Для травмированного игрока, я считаю, результат неплохой.

— А залечить травму как следует, что — не было возможности?

— Почему же, лечился, уколы мне делали. Полтора месяца тогда я вообще не тренировался. Проблема была в том, что травмировал я правую ногу, а она у меня рабочая. Вот и приходилось больше левой играть. Так что в справедливости известной нашей поговорки: «Нут худа без добра», можно сказать, убедился на собственном опыте. Левую заметно подтянул, сейчас одинаково играю обеими ногами. Левой вон даже «Спартаку» в последнем туре смог забить. Смешно, но некоторые сейчас даже уверены в том, что я родился... левшой.

— Да, забавно. Но тут еще парадоксальный момент. Играя второй круг первенства девяносто шестого года в Ижевске с травмой, вы тем не менее обратили на себя внимание руководства ярославского «Шинника», который в том сезоне пробился в высшую лигу...

— И судьба той путевки, кстати, решалась в матче «Шинник» — «Газовик-Газпром» в Ярославле. Мы опережали ярославцев на очко. За два тура до финиша делили 2-3-е места с «Факелом» и, победи тогда, имели бы все шансы попасть в высший дивизион. Но... Мы проиграли — 0:2, остались в итоге четвертыми. Зато после матча в Ярославле меня и пригласили в «Шинник».

— О тренировках по атлетизму, которые проводил главный тренер «Шинника» Анатолий Полосин, рассказывают легенды.

— Помню, к первому сезону в высшем дивизионе мы готовились в Турции. Рано утром подъем, полусонные бредем к берегу моря, и затем 40 минут изнурительного бега по песку. Было очень много прыжковых упражнений, работы с отягощениями. Конечно, однообразие таких занятий утомляет прежде всего морально. Но если подобная «каторга» дает результат, считаю, не грех и потерпеть. А польза была несомненной: в том сезоне «Шинник» занял в итоге четвертое место в высшем дивизионе, Ярославль добился права выступить в Кубке Интертото. На финише чемпионата, когда некоторые команды выглядели в игре уже порядком уставшими, мы в буквальном смысле летали по полю. Правда, записывать себе в актив эти два ярославских сезона я бы не стал.

— Что так?

— Как форвард я два года, можно сказать, потерял. Первые матчи играл в нападении, но потом как-то забил Саша Герасимов, который играл на месте левого полузащитника, и на следующую игру Анатолий Федорович Полосин поменял нас местами. Потом Герасимов еще несколько мячей забил, и тренер, видимо, решил от добра добра не искать. Так и остался в средней линии. Давали, правда, иногда возможность — ставили на один-два матча в нападение, но воспользоваться этими шансами я тогда не сумел.

Затем, после кончины Анатолия Федоровича, с «Шинником» работали и другие тренеры — Шубин, Кипиани. Но вперед меня уже не ставили.

— В средней линии вам было труднее играть?

— Конечно! Не мое это место. Всегда играл в нападении, а тут... Приходилось и в оборону регулярно оттягиваться, да и свободы маневра на бровке никакой. Очень рад, что в конце концов, перейдя в московское «Торпедо», теперь играю на своей «исконной» позиции.

 

Низвержение лидера. Гол в ворота «Сокола».

Фото С.КОЛГАНОВА.

 

— Ваши родные интересуются футболом?

— Интересуются, пожалуй, — не то слово. По инициативе мамы я, когда еще играл за нижегородский «Локомотив», стал записывать наши матчи на видеокассеты. Началось это, по-моему, когда сыграли вничью (2:2) со «Спартаком» в Москве. Я тогда забил два мяча, и она очень просила, чтобы я где-нибудь раздобыл запись той игры. Так что футбольную видеотеку собираю уже третий год. Вообще должен сказать, что родители очень внимательно следят за моей игрой. Когда приезжаю к ним во Владимир, обязательно разбираем матчи «Торпедо», говорим о том, как я сыграл.

— Больше критикуют или хвалят?

— Если кто-то думает, что для моих родителей их сын — всегда лучший в мире футболист, то спешу разочаровать. Случается, дома критикуют по полной, и никакие родственные узы тут не в счет. Мама, например, часто замечает, что много стою на поле.

— Как реагируете на замечания родных?

— Они хоть и не профессионалы, но со стороны всегда виднее. Так что воспринимаю все это серьезно. Иногда, правда, на мамины упреки в пассивности могу в шутку сказать, что во всем виноваты телеоператоры — показывают меня именно в те мгновения, когда стоя жду мяча.

— А папа на что обращает внимание?

— Отец, конечно, о футболе судит более профессионально. Он в основном меня подбадривает. Зато дядя Женя — мамин брат, когда слабо сыграю, критикует просто-таки нещадно.

— Он за какую команду болеет?

— За юрьев-польский «Авангард». Вы о такой, наверное, и не слыхали? Играет она то ли на первенство Владимирской области, то ли на район. Короче, любители. Как только я за «Торпедо» неудачно, с его точки зрения, сыграю, он говорит: «Что-то не тянешь ты, племянник, в столице. Давай лучше в «Авангард». Хочешь, поговорю с тренером?»

Правда, сейчас голы стал забивать, так он про «Авангард» больше пока не вспоминает. Зато бабушка стала жаловаться. Говорит, когда мы со «Спартаком» встречались, все родственники собрались у нее дома матч по телевизору смотреть. И так бурно переживали за меня и за «Торпедо», что чуть было ее старенькую избушку не разрушили...

— А некоторые считают, что наш футбол таких эмоций вызвать не может... Однако приближается 24 июня — день встречи с «Торпедо»-ЗИЛ. Многие болельщики ждут это торпедовское дерби еще с прошлого года. А вы?

— Я? Честно говоря, никогда об этом не думал. Для меня это будет обычный календарный матч. А вот для болельщиков игра, наверное, станет событием. Но кто бы ни выиграл через две недели, надеюсь, результат матча не станет поводом для метаний из одного болельщицкого лагеря в другой. Считаю, если уж отдал свое сердце какой-то команде, изменять нельзя.

— Понятно. Ну а если нападающему московского «Торпедо» будет предложено загадать одно желание на этот сезон, да еще с гарантией его исполнения, вы...

— Ну-у, об этом еще рано говорить. Давайте дождемся конца чемпионата. Тогда и посмотрим, осуществилось или нет.

— Но вы-то сами хотя бы стремитесь к этому?

— Естественно. Но пусть уж это останется моей маленькой тайной. Иначе не сбудется...

 

Беседу вел Владимир КАЛИНКОВИЧ.

(«Футбол», №23, 2001)